– Садитесь, – велел Ярдборо Эду и подошел поговорить с девушкой, сидящей за столом. Он положил перед ней бумаги и заговорил приглушенным голосом. Она кивнула.

Ярдборо повернулся к Эду Уандеру.

– Желаю удачи, – сказал он. Двоим в штатском он добавил:

– Прилипните к нему, как пластырь, до дальнейших указаний.

– Есть, сэр, – сказали оба. Ярдборо вышел.

– Что, черт возьми, происходит? – потребовал ответа Эд.

На Джонсона, похоже, все это произвело впечатление.

– Ты у нас – первый тип с приоритетом «A», – сказал он.

– Можно подумать, – фыркнул Эд. – Что это значит, приоритет «A»?

– Тебе это знать ни к чему, – сказал тот.

Он ждал примерно час, прежде чем нервного вида тип вышел из двери одного из внутренних кабинетов, которые выходили в приемную, и вызвал:

– Эдвард Уандер?

Эд встал. Два его охранника заняли свои позиции.

Новоявленный тип приблизился.

– Вы Уандер?

– Да.

– Пойдемте со мной.

По дороге во внутреннее помещение тип принялся просматривать доклад и три вырезки по поводу Эда. Охранники держались позади.

Внутри были два стола. Второй был занят майором армии, который снял мундир и перебросил его через спинку стула, а вдобавок распустил узел галстука. Он выглядел так, словно порядочно времени не спал.

Нервного вида тип сказал:

– Я Билл Оппенхеймер. Это майор Леонард Дэвис. Нам передали ваше дело с приоритетом «A».

Еще продолжая говорить, он передал доклад и вырезки майору Дэвису, который принялся утомленно просматривать их.

Оппенхеймер склонился к интеркому на своем столе и отчетливо произнес:

– У меня в офисе Эдвард Уандер из Кингсбурга, штат Нью‑Йорк. Мне немедленно нужна полная информация о нем. Отправьте команду. – Он отключил интерком и повернулся обратно к Эду. – Садитесь, – опустошенно сказал он.

– Что, черт побери, значит приоритет «A»? – сказал Эд.

– Это значит, что тот, кому присвоен такой приоритет, полагает, будто ему известна причина, по которой взбесились телевидение и радио.

– А кино вы почему не считаете? – спросил Эд. Он все еще не пришел в себя окончательно. События развивались слишком быстро, он не успевал приспособиться.

Военный оторвался от бумаг и глянул на Эда.

– Мы считали это не связанными между собой явлениями, – буркнул он.

– Ну так они связаны, – уверенно заявил Эд.

Оппенхеймер присел на край стола и вздохнул.

– К этому моменту, мистер Уандер, мы с майором опросили в этом офисе около трех сотен человек. Все они считали, что знают причину помех радиоволн. Все они были переданы нам по приоритету «A». Теперь прошу вас рассказать нам вашу историю в деталях. Чем больше деталей, тем лучше.

Майор фыркнул и бросил доклад и вырезки на стол.

– Во‑первых, что за чушь насчет кино?

Эд сказал:

– Причиной помех на радио и телевидении послужило то же самое, из‑за чего кинофильмы не могут правильно проецироваться. Кстати сказать, та же самая причина привела к появлению моды на «Домотканый стиль», – добавил он.

Майор щелкнул переключателем и сказал в свой интерком:

– Немедленно к действию. Высказано предположение, что крах кинематографа связан с явлениями на радио и телевидении. По мере выяснения дальнейшая информация будет предоставлена. – Он снова щелкнул переключателем. – Ладно, – сказал он Эду Уандеру.