В Нью Вулворт Билдинг его пропуск провел его мимо предварительной охраны и наверх, к пяти – только теперь их было десять – этажам, которые занимала чрезвычайная комиссия Дуайта Хопкинса.

Он обнаружил Элен Фонтейн и Базза Де Кемпа в своем собственном кабинете, склонившимися над портативным фонографом и глядящими на него с обвинением во взоре, как будто устройство их намеренно предало.

Когда Эд вошел, Базз вынул изо рта сигару и сказал:

– Ты не поверишь, но…

– Знаю, знаю, – проворчал Эд. – Ну и что слышите вы?

– Просто фантастика, – сказала Элен. – Для меня это звучит как «В одиночестве вхожу в сад».

– Нет, прислушайтесь, – настаивал Базз. – Вслушайтесь в эти слова. «Если последуете за мной, я сделаю вас ловцами человеческих душ. Если последуете за мной». Яснее ясного.

Для Эда Уандера это продолжало звучать как «Славься, славься, аллилуйя». Он упал на стул за столом.

Базз вынул из машины пластинку и поставил новую.

– А теперь послушайте это. Та должна была быть рок'н'свингом, а вот это – первые такты сюиты «Пер Гюнт». Он включил устройство. Первые такты сюиты «Пер Гюнт» оказались «Утром», как и предполагалось.

Эд заинтересовался.

– Оно снова избирательно.

Они посмотрели на него.

– Что снова избирательно? – обвиняющим тоном спросил Базз.

– Проклятие.

Базз и Элен обвиняюще уставились на него.

Эд сказал, защищаясь:

– Мы разговаривали в баре, а там орал на полную мощность музыкальный автомат. Ну и нам приходилось кричать, чтобы слышать друг друга.

– Прекрасно, – сказал Базз. – Почему ты его оттуда не вытащил?

– Значит, – утомленно сказала Элен, – он разгневался на музыкальные автоматы. Господи боже мой, кто‑нибудь его остановит прежде, чем мы все окончательно рехнемся? Он испортил не только музыкальные автоматы, но и все пластинки. Воображаю, что творится с записями.

– Мне никогда не нравились музыкальные ящики, – сказал Эд. – Да, вот еще – у него, надо полагать, не оказалось десятицентовика – опустить в автомат на стоянке для машин. Поэтому…

– Эй, не перегибай палку, – сказал Базз. – Не говори, что он и их проклял.

– В них теперь больше нет прорези для монет, – ответил Эд. – Послушайте, что‑нибудь важное случилось, пока меня не было?

– Ничего особенного, – сказал Базз. – В отсутствие Вашего Преосвященства все дела стоят. Мы притащили целую банду профессоров, докторов и самых разных ученых, от биологов до астрономов. Они все еще здесь, на самое большее, что нам удалось сделать – это убедить одного из сотни, что мы совершенно серьезно интересуемся тем, что такое проклятие. Мы задействовали несколько десятков из них – во всяком случае, так предполагается – для исследований по данному вопросу. Но никто не знает, с чего начать. Проклятие не затащишь в лабораторию. Его нельзя ни взвесить, ни измерить, ни проанализировать. Из всей этой толпы мы нашли только одного, кто верит, что проклятия действительно существуют.

– Неужели хоть кого‑то нашли? – удивленно сказал Эд.