— А потом пришел кузен Нрэн и попытался снести тебе голову, — подсказал в некотором смысле "умиротворяющую" концовку истории Рик.

— Именно так, — серьезно согласился Эйран и, чуть помедлив, добавил: — Я ценю одиночество, но в последние годы начал слегка тяготиться им. Визит кузена стал весьма своевременным окончанием моего затворничества. Мне приятно не только знать, что где‑то далеко есть существа, родные по крови, но находиться среди вас, чувствовать свою принадлежность к семье. Это такое новое и очень приятное ощущение.

— Добро пожаловать домой, дорогой! — кивнула Элия.

— В наш большой сумасшедший дом, — гордо дополнил сестру Клайд.

— Поскольку я сын Лимбера и не менее безумен, чем вы, значит ничего более нормального, нежели мое новое положение, вообразить не смогу! — с легкой ехидцей улыбнулся маг.

Принцы засмеялись, окончательно уверяясь в принадлежности мэсслендского парня к их роду–племени.

Глава 3. Осенний Маскарад

После официального оповещения масс об очередном пополнении в звездном семействе короля Лимбера был объявлен праздничный бал, приуроченный не только к сногсшибательному признанию Эйрана из Мэссленда сыном монарха Лоуленда, но и к смене сезонов заодно. Недолго думая, мероприятие обозвали вполне традиционно — Осенний Маскарад. А название, как говорится, обязывает! Декораторы взялись колдовать над оформлением бальной залы, а дворяне — изобретать костюмы в ключе заданной темы.

К назначенному вечеру бальный зал стараниями магов–оформителей превратился в почти настоящий осенний лес. Колонны стали деревьями, стены — зарослями кустарника, ниши в них — таинственными гротами. Гладкий мраморный пол под туфельками дам и легкими полусапожками кавалеров шелестел иллюзией опавших листьев, журчали ручейками фонтаны, с потолка срывались и, медленно кружа, падали и падали листья, сквозь переплетение ветвей проглядывало укрытое серыми облаками живописно–печальное небо. Шелест листьев сливался с редкими криками птиц и шорохом дождя. Оркестр, устроившийся на балконе, словно стайка птиц–переростков в гнезде из иллюзорных веток, наигрывал что‑то ненавязчивое, сплетающееся с природными шумами.

Впрочем, очень скоро релаксационные звуки, умиротворяющие душу, перекрыл веселый гомон пестрой толпы дворян в эффектных костюмах ярких расцветок. Лорды и леди, коли их фантазия давала сбой, не мудрствуя лукаво просто обряжались в нечто яркое: красное, киноварное, багряное, рыжее, оранжевое, охристое, желтое, шафрановое, фиолетовое и синее — типично осенние цвета — и сами становились похожи на антропоморфное воплощение вороха листьев.

Элия никогда не являлась на бал точно в определенное время, и уж конечно каждый раз принцессу сопровождал новый кавалер, наиболее гармонирующий с выбранным ее высочеством образом. Сегодня богиня явилась одной из самых последних и в одиночестве не потому, что не нашлось желающих составить ей компанию. Костюм обязывал!

В пестроте яркого океана возникла фигура в длинном платье, укутанная серебристо–серыми туманами, вся невесомая, словно воздушная, тонко–печальная, осенняя. Нарисованная не безумными, подчас режущими глаз буйными красками, но нежно–пастельная и романтическая. Именно поэтому она сразу же стала центром всеобщего внимания. Принцесса и на сей раз нашла возможность выделиться из толпы, не кичливой экстравагантностью, а туманной загадкой.

Леди Осенних Туманов, как представил красавицу распорядитель, поплыла по залу, оглядывая осеннее убранство, а попутно и участников маскарада. Наметанный женский глаз привычно вычленял из толпы родственников.