– Спасибо. – Андрей подбросил ключи на ладони. – Не с ними ли я провел прошлое лето?

– Они самые. Не бойся, они уже незаразные – я их неделю в водке отмачивала.

– А я случайно не наткнусь здесь на кого-нибудь?

– Не наткнешься, Андрюшенька. Это я тебе обещаю.

– Как зовут этого придурка?

– Не скажу.

– Я его знаю?

– Нет, он из новеньких.

– Телефон Веры помнишь?

– Что за глупые вопросы!

– Мне надо идти... Вот номер моего мобильника. – Андрей положил на стол визитку. – Извини. Я загляну. Ни пуха.

– К черту!

Андрей больше не мог находиться в этой квартире, не мог вести почти сумасшедший разговор и, уходя, попросту сбегал, а если уж точнее – спасался. Подхватив свою сумку, он набросил ремень на плечо, у двери обернулся. Что-то надо было сказать, какие-то слова произнести, посочувствовать... Но нет, не нашлось у него слов. Может, и к лучшему, подумал он, спускаясь по лестнице. Слова, сказанные в такие вот печальные минуты, имеют обыкновение выныривать из прошлого в самые неподходящие моменты и вмешиваться уже в ту жизнь, в события, которые случатся через годы. И не всегда вмешательство давних случайных слов уместно, часто оно просто разрушительно. Лучше уж без них обойтись. Скажу что-нибудь попозже, решил Андрей.

«Значит, говоришь, затягиваются раны, – мысленно обратился он к Свете. – И глазки открываются, и улыбка все шире... Если так дальше пойдет, спрыгнет она однажды с каменного стола в морге и пойдет бродить по коктебельским набережным... Хотя куда это меня занесло... Ведь давно уже похоронили девочку».

Андрею досталась комната на третьем этаже – маленькая, но со всеми удобствами и с совершенно потрясающим видом на Карадаг. Один этот вид, наверно, стоил половину общей цены. Не задерживаясь, Андрей бросил сумку в угол, запер дверь и спустился вниз.

– Глоточек? – окликнула его Вера, женщина молодая, жизнерадостная и прекрасно понимающая, чего хочется постояльцу, который первый раз спустился во двор.

Андрей молча подошел к небольшому столику в тени акаций, сел на табуретку, подпер руками подбородок и в упор посмотрел на хозяйку.

– А в прошлом году не спрашивала, – ворчливо проговорил он.

– Я и сейчас не спрашиваю... Я напоминаю. – Из большой квадратной бутылки она наполнила стакан густым темно-красным вином.

Андрей залпом отпил полстакана, вытер ладонью губы, улыбнулся.

– Кагор?

– Он самый.

– Вот только сейчас понял, что я в Коктебеле.

– У тебя еще будет возможность повторить эти слова не один раз.

– И повторю! – отчаянно произнес Андрей и допил вино.

– Добавку? – спросила Вера.

– Сейчас не надо. Я уже после пива и коньяка... А вот буду уезжать – десять литров с собой прихвачу.

– Подготовлю, – кивнула Вера. – Светку видел?

– Видел.

– Как она?

– Плохо. Похоже, чуть сдвинулась.

– Это многие заметили.

– Дитё твое? – Вера исподлобья в упор посмотрела на гостя.

– Не знаю... Вряд ли и она знает это наверняка. У нас с ней до сих пор разговора об этом вообще не было.

– А сейчас?

– Дала понять.

– Привыкай. Этот разговор будет возникать постоянно. С кем бы ты ни встретился. У Светки здесь своеобразная репутация.