Гомст раздумывал, сомневаясь, стоит ли ему заговорить. Если он испугает мальчика, тот может дернуться и выскользнуть из веревочной петли.

- Я услышал тебя на лестнице, - принял за него решение мальчик.

- Что, во имя Господа, вы там делаете, принц Йорг?

- Пытаюсь убить своего отца. От своего имени, а не во имя Господа. Уильям даст сигнал, когда увидит, что он идет. Он махнет флагом, когда отец поравняется с доспехами рыцаря из Белпана, которые стоят в зале. Если в этот момент я отпущу булыжник, он должен стукнуть отца как раз, когда тот выйдет. Если ждать, пока отец появится из двери, будет слишком поздно.

Гомсту не был виден булыжник, закрытый от него телом Йорга, но он мог видеть в каком напряжении были руки мальчика, которые тот держал под собой.

- А что, вы думаете, случится, если у вас получится? Вы станете убийцей! Вы знаете, что бывает с убийцами? Вы знаете, что с ними происходит в аду?

- Я стану королем, - сохраняя спокойствие ответил Йорг, продолжая сосредоточенно глядеть на окнах конюшен в дальнем конце двора. - И сам себя помилую.

– Господь вас не помилует, Йорг!

– Короли правят божьей милостью. Я об этом читал. Если я имею право на этот трон, то Бог должен одобрить способ, каким я туда попал.

Гомст осмотрел веревку. Хватит ли у него сил вытащить мальчика наверх? Кажется, ему шесть. Но рассуждал он не как шестилетний. И выглядел намного крупнее. А что, если он начнет брыкаться, выронит камень и убьет кого-то или, еще хуже, - выскользнет и оставит Гомста, держащего в руках веревку, на которой король потом его и повесит? Он обеими руками схватился за канат.

В окне конюшен затрепетала красная тряпка, и тут Гомст изо всех сил потянул веревку. Со сдавленным криком Йорг стал подниматься, продолжая держать камень, который собирался бросить на отца. Сжимая веревку одной рукой, другой Гомст подхватил мальчика и втащил его в колокольню. Оба упали - Гомст задыхаясь, Йорг в ярости. Вскочив на ноги, мальчик поднял над головой булыжник. Гомст, который было расслабился, решив, что ребенок сохранил здравый смысл и не уронил свой снаряд, пока его тащили наверх, теперь резко сменил свое мнение.

- Кто ты? - Гнев на лице мальчика подкрепленный размерами камня в его руках лишили Гомста присутствия духа.

- Гомст! О-отец Гомст!

- Почему ты одет как священник? - нахмурился мальчик и опустил свое оружие.

- Я священник. - Голосу Гомста не доставало уверенности. Он сел и отряхнул свое одеяние. - Меня призвали наставлять вас и вашего брата.

- Чтобы спасти наши души? - Йорг, казалось, был не в восторге. Он опустил камень и сел на стену, спиной к зияющей внизу пустоте.

- Я только что спас вас от убийства вашего отца. Если бы вы бросили этот камень и промахнулись, то в лучшем случае вас бы отослали в монастырь. Возможно, на какой-нибудь пустынной скале. Вы этого хотите?

- Я бы не промахнулся, - нахмурился Йорг. - Но жить в захолустье, в окружении монахов, не слишком весело. Уильям и без того невыносим. - Йорг пронзил Гомста сердитым взглядом. - Он не обрадуется, что вы меня остановили.

- Ему четыре! Завтра он все забудет.

Гомст поднялся на ноги и, возвысившись над ребенком, почувствовал себя увереннее.

- Только не Уильям, - покачал головой Йорг. - Он не отступит. Отец убил нашу собаку. Теперь мы должны убить его.

- И как это поможет? Вернет собаку? - Гомст направился к лестнице, надеясь вывести Йорга из башни или по крайней мере увести его от стены. От одного вида балансирующего на ветру принца Гомсту сделалось дурно. - Лучше от этого вам не станет. Вам может показаться, что станет, но это не так. Мне отмщение, говорит Господь.