Глисс нахмурился. По неписанным флоридским правилам главой воинства колонистов становился тот староста, кто первым объявил сбор ополчения. Конечно, если его таковым признавали сами колонисты. Но после столь впечатляющей демонстрации силы, устроенной жителями Бухты, скорее всего, придется передать бразды управления Хозяину.

Меж тем все внимание флоридян оказалось поглощенным картиной разворачивающегося сражения.

Нечистый не смог пробить строй лемутов. Несмотря на то, что большинство щитоносцев уже полегли, желтая цепочка пятилась, но не бежала. Командору стало ясно, что не уничтожив их всех до единого, ему в лес не прорваться. Множество Ревунов и Людей Крыс валялось на коротком пути, пройденном отступающими. Эта цена показалась командиру орды слишком высокой. Взревел рожок, и лемуты Зеленого Круга стали сбиваться плотной кучей вокруг человека в крылатом шлеме.

В это время баркас подошел по воде ближе к берегу, и с его борта ударил копьеметатель. Один из спрутов оказался выброшен на берег, его щупальца терзали песок и гальку, а из-под серого капюшона вывалился пронзенный копьем всадник. К умирающему гиганту тут же метнулись Псы Скорби и принялись добивать титана, мстя за свой прежний страх. На баркасе послышались торжествующие крики пиратов. Один из спрутов устремился с мелководья на глубину и попытался схватить баркас за бушприт, но команда была начеку. В левиафана полетели горящие стрелы, кто-то опрокинул за борт ведро с кипящей смолой. Спрут отпрянул от флагмана, и нырнул, стараясь унять боль от ожогов.

Командующий речной кавалерией решил, что это слишком. Одновременно все четырнадцать гигантов, взметая волны, ринулись от берега, к которому подходил баркас, в сторону речного островка.

Орда Нечистого взвыла от восторга и кинулась прямо в воду, не дожидаясь, пока пираты отвяжут от кормы две болтающиеся позади флагмана пироги. Спешившие к берегу Желтые Ушаны и ополчение западной Флориды опоздало. Большая часть лемутов уже была в воде, а с борта раздался характерный звук, с которым копьеметательная машина выпустила в воздух ворох тяжелых дротиков. Люди и мутанты кинулись врассыпную, но одно копье все же нашло свою цель.

Вновь надсадно взвыли толстые жгуты взводимого механизма, и враги Нечистого отступили от воды подальше, не желая попусту терять бойцов. Отец Вельд, изучавший в библиотеке северных Аббатств и в хранилище своего ордена древние манускрипты, мог бы прокомментировать скрипучий звук копьемета. Эта машина, в первый раз изобретенная еще в седой древности античного мира, была названа римлянами «онагром». То есть — ослом, именно по звуку взводимой тетивы, напоминающему крик этого животного. Те, кому посчастливилось пережить залп из «онагра», не находили ничего забавного в этом названии ни тогда, ни спустя семь тысяч лет после Рождества Христова.

Остатки воинства Нечистого поднялись на палубу баркаса и двух пирог.

— Похоже, Зеленый Круг получил хороший удар, — пробормотал Вагр.

— Я и сам получил несколько хороших ударов за эти три дня, и не прочь поспать, — пробурчал Аграв.

— Я думаю, следует договориться с Хозяином Бухты относительно дальнейших действий, — сказал Глисс, которого Рыбоед поддерживал под здоровую руку, иначе командир ополчения просто свалился бы на землю. — У Нечистого еще полно сил чтобы доставить нам массу неприятностей.

— Неплохо еще выяснить, кто такие эти Ушаны и почему они воюют с нами плечом к плечу, — заключил Вагр.

К ним как раз направлялся высокий человек, приплывший в лодке со знаменем Бухты. Он снял шлем и кожаную куртку, и сейчас напоминал самого обычного флоридского колониста, только рубаха его по вороту была вышита серебряной нитью, а пояс покрыт рисунком из мелких жемчужных бисеринок. Безбородое лицо его выдавало сильную волевую натуру.