|
Затем с канистрой в руке прошел в дом. Разлил бензин по полу, плеснул на стены. Обильно полил трупы. Теперь, пожалуй, все. Отойдя к порогу, он повернул колесико зажигалки. Лицо мгновенно обдало жаркой волной. Валиев выскочил из дома, подбежал к «Москвичу» и поднес зажигалку к пропитанному бензином сиденью. Автомобиль вспыхнул, как факел. Бригадир обернулся назад. Окна дома осветились оранжевыми языками пламени. Лопнули стекла, и огонь выбрался наружу, лизнул длинным языком карниз, пополз дальше, к крыше. Все, ждать нельзя. Обогнув горящий дом, Валиев начал пробираться к дороге огородами, прячась за деревьями. Возвращаться он решил прежним маршрутом. Но не переть же внаглую по проезжей части, из соображений безопасности следует идти краем леса, оставаясь не замеченным с дороги.
Глава 11
Девяткин и Боков въехали в Черниховку, когда над деревней опустились серые дымные сумерки. Возле догоравшего дома покойного дяди Коли собралось все деревенское население: четыре старухи и один старик. Жители сбились стайкой возле черного остова сгоревшего «Москвича» и о чем-то переговаривались между собой. Старухи жужжали, как сонные мухи. Дед хранил молчаливое достоинство; рукой он опирался на палку, спину держал прямой, будто жердь проглотил. Видимо, самые интересные события остались позади. Пожар почти затух, крыша и стропила дома уже рухнули вниз, деревянные балки, готовые повалиться, кое-где еще стояли, испуская серый вонючий дым. Девяткин вышел из машины, поздоровался со стариками, обошел сгоревший дом кругом, вернулся назад. Подошел к сгоревшему «Москвичу», наклонился и принюхался. Тут ошибки быть не может. Дух горелой резины и поджаренного человеческого мяса оказался таким осязаемым, что его не перебивал никакой другой запах. На полу между проволочными каркасами сидений свернулся клубком дочерна обгорелый усохший человеческий труп. Девяткин плюнул на землю и отошел в сторону. Боков, прилепившись задом к капоту «Жигулей», наблюдал, как тихо затрещала и повалилась горящая балка, выбросив из себя высокий сноп искр. – Эх, поздно мы приехали, – горестно покачал он головой. – Видно, сгорел Тимонин. Жаль, чертовски жаль человека. Ну, может, сигарету не потушил, или еще что, сейчас не узнаешь. – Не каркай, – махнул рукой Девяткин. Он подошел к деду, угостил старика сигаретой и спросил, давно ли начался пожар. Старик медлил с ответом. Прикурив, собрался с мыслями, одной рукой он почесал ухо, другой крепче оперся на палку. Наконец ответил: – Час уже точно горит, – и задал свой вопрос: – А вы к Кольке приехали, к Попову? – К нему самому, – кивнул Девяткин. – А как вас зовут? Далеко живете? Дед показал на противоположную сторону улицы. – Вон мой дом, напротив. Зовут меня Илья Тимофеевич Седов. Юрий достал полицейское удостоверение, развернул его перед носом старика, подождал, пока тот прочитает, и попросил: – Расскажите, что тут случилось. Старухи приблизились к Девяткину, прислушались к разговору, но в беседу не вступили, признавая старшинство и авторитет единственного на всю деревню представителя мужского пола. Дед горестно покачал головой и выдал все, что знал, сначала и до конца. Пару дней назад к Попову приехал на машине какой-то мужик. Видный такой, в костюме и галстуке, с портфелем. Жил тут, ночевал на чердаке, но из дома показывался редко. Видимо, пьянствовали беспробудно. По его обстоятельному описанию выходило, что этим мужчиной действительно был Тимонин. Сегодня в окошко Седов видел, как во второй половине дня к дому подъехала полицейская машина. Дед показал пальцем на остов «Москвича» – эта самая. Из машины вышли два чернявых мужика – и сразу в дом. |
