Но Зудин и без слов все понял и подчинился. Стрелка спидометра поползла вниз, и пост медленно проплыл мимо. Офицер с полосатым жезлом в руке не дал отмашку, даже не задержал взгляда на «Жигулях».

– Не трясись ты, – оборвал тягостное молчание Девяткин. – Чего мы так долго едем? Твой Лопатин на другом краю земли живет?

– Он там не живет, – поправил Зудин. – Лопатин – председатель местной националистической организации.

– Фашист, что ли?

– Вроде того. Года три назад прикрыли управление мелиорации. Ну, людей уволили, а дом и всякие хозяйственные постройки остались. Гараж, какие-то деревянные развалюхи. Лопатин выкупил все это дело по остаточной стоимости. Летом там собираются его парни. Устроили там что-то вроде тренировочной базы. Бегают по полосе препятствий, стреляют, в земле копаются… Короче, занимаются ерундой.

– Значит, твои друзья вооружены?

– Я точно не знаю, – завертелся на сиденье Зудин. – Может, и есть у них пара малокалиберных винтовок.

– Тимонин точно на этой самой базе?

– Больше ему негде быть, – кивнул Зудин. – Они с Лопатиным вчера ушли из ресторана, сели в машину, и тю-тю. Может быть, сегодня вечером они выбрались в город, пивка хлебнуть, и в данный момент их нет. Но они обязательно вернутся.

– Подождем на месте, – ответил Девяткин. – А что тебя связывает с фашистами?

– Ничего, – затряс головой Зудин. – Мне это до лампочки. Я – бизнесмен, и ничем не интересуюсь, кроме работы. А у них ветер в головах гуляет. Ребята облюбовали мой ресторан, приходят раз в неделю и оставляют деньги. Вот и все наши отношения.

– Что-то ты не договариваешь, – усомнился Юрий. – Привираешь, а?

– Ни слова не соврал, клянусь.

Зудин с чувством постучал себя ладонью по груди. Звук вышел сочный, как из ритуального барабана. Девяткин больше не задавал вопросов, вытащил сигарету и пустил дым.

К бывшему управлению мелиорации подъехали через два с лишним часа. Зудин дважды намеренно сбивался с дороги, поворачивал не в ту сторону, затем, делая круг по проселочным дорогам, возвращался на то место, которое они проезжали. И волынка начиналась по новой.

– Если ты еще раз свернешь не в ту сторону, на меня не обижайся, – угрожающе произнес Девяткин.

– Такая темень, – пожаловался Зудин. – Тут не то что дорогу, штаны потеряешь.

Путников встретил глухой забор, запертые ворота и висячий замок, продетый в ржавые ушки.

– Нас тут не ждали, – вздохнул майор.

– Они обязательно вернутся, – сказал Зудин.

– Теперь подумай, где можно спрятать машину, чтобы не торчать тут на дороге.

– Спрятаться тут легко. Метрах в пятидесяти отсюда было то ли озеро, то ли болото. В такую жару оно высохло, но остались камыши, очень высокие.

– Умница, – впервые похвалил Зудина Девяткин. – Сворачивай в камыши.

Зудин вывернул руль, задним ходом загнал машину в заросли желтой осоки.

– Стоп, – скомандовал майор. – Хорошая позиция. Нам все видно, а вот нас, кажется, не заметно.

Он вышел из машины, пересадил Зудина на заднее сиденье. Похлопав Бокова по плечу, вложил в его руку пистолет, показал пальцем на хозяина ресторана.

– Если только дернется, если только пошевелится, стреляй без раздумий. Я разрешаю. Здесь хорошее живописное место. В самый раз для могилы.

Зудин окаменел, а Девяткин достал из сумки плоский фонарик и сунул его в карман.