Но вместе с тем вид столицы принес и горькие воспоминания: предательство народа его слабым Королем, капитуляция столицы и Эскалона. Дункан вспомнил, как он и все великие военачальники разбрелись кто куда, вынужденные уйти с позором, изгнанные в свои собственные крепости на всей территории Эскалона. Величественные очертания города вернули ему сильное желание и ностальгию, страх и надежду в одно и то же время. Это были очертания, которые сформировали его жизнь, очертания самого великолепного города в Эскалоне, которым на протяжении столетий управляли короли. Город растянулся так далеко, что было сложно видеть, где он заканчивался. Дункан сделал глубокий вдох, увидев знакомые парапеты, купола и шпили, каждое из которых глубоко укоренилось в его душе. В некотором смысле это было похоже на возвращение домой, не считая того, что когда то Дункан был сраженным, верным командиром. Теперь он стал сильнее и больше не желал ни перед кем отчитываться, и в его распоряжении имелась армия.

В зарождающемся рассвете город все еще освещался факелами оставшихся воинов ночного караула, только начиная прогонять длинную ночь в утреннем тумане. Когда Дункан приблизился, перед его глазами предстала другая картина, от которой его сердце бешено заколотилось – желто голубые флаги Пандезии, гордо развевающиеся над зубчатыми стенами Андроса. От этого вида Дункану стало тошно, и на него нахлынула новая волна решимости.

Дункан тотчас же пристально всмотрелся в ворота, и его сердце воспарило, когда он увидел, что их охраняет только одна группа. Он вздохнул с облегчением. Если бы пандезианцы знали об их приближении, то выставили бы тысячи солдат, и у Дункана с его солдатами не было бы шансов. Но, судя по всему, они ничего не знали. Тысячи солдат Пандезии, расположенные в столице, должно быть, все еще спали. К счастью, Дункан и его люди продвигались достаточно быстро, чтобы у них был шанс.

Дункан знал, что этот элемент неожиданности будет их единственным преимуществом, единственным, что даст им шанс взять огромную столицу со всеми ее уровнями зубчатых стен, предназначенными для того, чтобы противостоять армии. Дункан знал об укреплениях и слабых позициях столицы. Ему было известно о сражениях, в которых одерживали победы и с меньшими шансами. Дункан рассматривал вход в город, зная, где он должен атаковать сначала, если они хотят победить.

«Тот, кто контролирует эти ворота, контролирует столицу!»   крикнул Дункан Кавосу и его командирам. – «Они не должны закрыться – мы не можем позволить им закрыться, чего бы это ни стоило. Если они это сделают, мы навсегда останемся за их пределами. Я возьму с собой небольшое подкрепление и мы во весь опор помчимся к воротам. Вы»,   сказал он, указывая жестом на Кавоса, Брамтоса и Сивига. – «Поведете остальных наших людей к гарнизонам и будете защищать наш фланг, если появятся солдаты».

Кавос покачал головой.

«Атаковать эти ворота небольшими силами – безумие»,   крикнул он. – «Вы будете окружены, а если я стану сражаться с гарнизонами, то не смогу защитить ваши тылы. Это самоубийство».

Дункан улыбнулся.

«И именно поэтому я взял эту задачу на себя».

Дункан пнул своего коня и поскакал впереди остальных, направляясь к воротам, в то время как Энвин, Артфаэль и дюжина его ближайших командиров – людей, которые знали Андрос так же хорошо, как и он, бок о бок с которыми он сражался всю свою жизнь – последовали за ним, на что он и рассчитывал. Они все повернули к городским воротам на полной скорости. Дункан краем глаза увидел, как позади них Кавос, Брамтос, Сивиг и часть их армии направились к гарнизонам Пандезии.

С колотящимся сердцем, Дункан понимал, что он должен добраться до тех ворот, пока не поздно. Он опустил голову и заставил своего коня скакать быстрее. Они галопом скакали в центр дороги, через Королевский Мост, копыта коня стучали по древесине.