Сражение началось.

Энвин, Артфаэль и остальные метнули копья, убив полдюжины пандезианских солдат, которые повернулись к ним. Они все продолжали скакать галопом, ни один из них не стал медлить, зная, что промедление будет стоить им жизни. Они поскакали через мост к широко распахнутым воротам Андроса.

Все еще находясь в доброй сотне футов от ворот, Дункан посмотрел на легендарные ворота Андроса, достигающие сотню футов в высоту, сделанные из золота десяти футов толщиной. Дункан знал, что если их закрыть, то город будет неприступным. Понадобится оборудование для профессиональной осады, которого у них не было, многие месяцы и большое количество людей, которые станут таранить эти ворота, а этим они тоже не могли похвастаться. Эти ворота никогда не уступали, несмотря на столетия атак. Если он не доберется до них вовремя, то все будет потеряно.

Дункан окинул взглядом дюжину солдат Пандезии, охраняющих ворота, сонных на рассвете и не ожидающих атаки, и поторопил своего коня, зная, что у них мало времени. Он должен добраться до них до того, как они заметят его. Ему нужна всего одна минута, чтобы обеспечить себе выживание.

Внезапно раздался громкий звук рога и сердце Дункана ушло в пятки, когда, подняв голову, на вершине парапетов он увидел пандезианского караульного, который смотрел вниз и трубил в рог снова и снова, предупреждая своих солдат. Звук рога эхом проходил через городские стены, и Дункан с ужасом понял, что любое преимущество, которое у него было, теперь потеряно. Он недооценил врага.

Солдаты Пандезии у ворот приступили к действию. Они бросились вперед и уперлись плечами в ворота, по шесть человек с каждой стороны, толкая их изо всех сил, чтобы закрыть. В то же самое время еще четверо солдат поворачивали огромные рычаги с каждой стороны, еще четверо натягивали цепи – по двое с каждой стороны. С громким треском решетки начали закрываться. Дункан с отчаянием наблюдал за ними, ему казалось, словно они закрывали крышку гроба на его сердце.

«БЫСТРЕЕ!»   крикнул он коню.

Они все увеличили скорость в одном последнем безумном порыве. Когда они приблизились, несколько его солдат метнули копья в людей у ворот в отчаянном усилии, но они находились слишком далеко и копья не попали в свои мишени.

Дункан торопил своего коня, как никогда прежде, безрассудно скакал впереди остальных и, приблизившись к закрывающимся воротам, он вдруг почувствовал, как мимо него что то просвистело. Он осознал, что это метательное копье и, подняв голову, увидел солдат на вершине парапетов, которые бросали оружие сверху. Дункан услышал крик и, оглянувшись, увидел, что копье попало в одного из его людей, храброго воина, бок о бок с которым он сражался многие годы. Воин замертво упал со своего коня.

Дункан сильнее пнул своего коня, бросив осторожность на ветер, торопясь к закрывающимся воротам. Он находился всего в двадцати ярдах, а ворота были всего в метре от того, чтобы закрыться навсегда. Несмотря ни на что, даже если это будет стоить ему жизни, Дункан не мог этого допустить.

Одним последним суицидальным усилием Дункан бросился со своего коня, ныряя к открытой расщелине как раз тогда, когда ворота закрывались. Он протянул меч и ему удалось всунуть его в расщелину до того, как ворота закрылись. Его меч согнулся, но не сломался. Дункан знал, что этот кусок стали – единственное, что не дает воротам закрыться навсегда, единственное, что держит столицу открытой, единственное, что пока не дает Эскалону быть потерянным.