«Что ж»,   сказал Мотли, хлопая его по спине. – «Мы все должны с чего то начинать».

«Довольно этого»,   потребовал Эйдан, чувствуя, что его нетерпение нарастает. – «Я не хочу терять здесь свое время. Мне нужно увидеть моего отца».

Мотли покачал головой.

«До рассвета еще несколько часов, мальчик мой»,   ответил он. – «А Андрос большой и широкий. Если ты не знаешь дорогу, тебе может понадобиться несколько дней, чтобы пересечь его с одного конца в другой. Ты не найдешь своего отца ночью. Будь терпелив. Утром я отведу тебя к нему. Этот город – не место для мальчика, слоняющегося одного ночью. Останься здесь и ты будешь с нами в безопасности».

Эйдан, которому не хватало терпения, понимал, что Мотли прав. Кроме того, он очень устал после долгого дня, его ноги изнывали от боли, и он едва держал свои глаза открытыми. Он бы не отказался от нескольких часов отдыха и, поскольку он все равно ничего не мог поделать, он не видел в этом никакого вреда.

«Итак, скажи мне»,   попросил Мотли, повернувшись к нему, покончив еще с двумя кружками. – «Что ты думаешь о нашем представлении?»

Эйдан пожал плечами, не зная, что ответить.

«Оно было хорошим»,   сказал он.

Мотли нахмурился.

«Просто хорошим?»   спросил он. Его голос прозвучал озадаченным и несколько задетым. – «Тебе не понравилось мое представление?»

«Твое представление было отличным»,   ответил Эйдан, не привычный к общению с актерами и не зная, что сказать.

«Тогда что же тебе не понравилось?»   спросил Мотли.

«Дело не в том, что оно мне не понравилось»,   сказал Эйдан, стараясь подобрать слова. – «Оно было просто...»

«Что просто?»   настаивал Мотли.

«Что ж»,   начал мальчик. – «Просто оно было... ненастоящим».

«Не настоящим?!»   переспросил Мотли. – «Это была пьеса!»

«Я имею в виду... я предпочитаю пьесы о серьезных вещах»,   ответил Эйдан. – «О битвах, например. А также мне нравится смотреть настоящие сражения, а не представления. И больше всего я бы предпочел участвовать в  сражении. Зачем терять время на притворства?»

Мотли улыбнулся и покачал головой.

«Значит, ты побывал во многих сражениях?»   спросил он.

Эйдан пристыженно покраснел.

«Я слышал все подробности обо всех великих битвах своего отца»,   гордо ответил он. – «И я могу их все пересказать».

Мотли рассмеялся.

«И это означает, что ты сам побывал в сражении?»   спросил он.

Эйдан покраснел, не зная, что ответить. Рассказы отца о доблести и храбрости заставляли его чувствовать себя так, словно он был их частью, но, когда Мотли так поставил вопрос, он понял, что ошибался.

«Однажды я побываю»,   настаивал Эйдан. – «Однажды я поведу армию в бой. Я поведу множество  армий в бой!»

Мотли широко улыбнулся и покачал головой.

«Вы имеете дело с реальностью»,   заметил Мотли. – «А мы – с фантазией. Наше дело сильнее, чище, оно более достижимо. Ваше дело короткое, запутанное, грязное, ему не хватает решимости. Кроме того, оно скоротечно. Наша же фантазия длится вечно».

Находясь в плену усталости и эля, Эйдану с трудом удавалось мыслить ясно. Он снова зевнул, его глаза закрывались, шум и активность ошеломляли его.

«Иди наверх»,   велел Мотли.