Найджел опустился на колени и прикоснулся к его руке. Она была холодна как лед. Ему не было нужды вглядываться ни в засохшую струйку крови, вытекшую из груди в районе сердца, ни в опаленный лацкан черного пиджака, ни в воротник белой манишки, чтобы понять: Фергюс О’Брайан мертв. Рядом с его правой рукой со скрюченными пальцами лежал пистолет. Глаза были пусты, но даже в этот миг поражения черная борода непокорно выдавалась вперед, и по какому-то капризу смерти губы сложились в улыбку – озорную и вместе с тем сардоническую улыбку, с какой он оглядывал своих собравшихся за столом гостей каких-нибудь двенадцать часов назад. Найджелу так и не суждено было забыть этого выражения. Оно словно бы извиняло его провал, приглашало позабавиться тем, что смерть переиграла их обоих. Но сейчас Найджелу было не до забав. За последние несколько дней он проникся к О’Брайану такой симпатией и таким уважением, каких не испытывал ни к кому на свете, за вычетом своего дяди. Найджел потерпел поражение, полнота которого равнялась лишь мере его решимости докопаться в конце концов до правды.

– Стойте на месте и ни к чему не притрагивайтесь! – бросил он спутнику. Впрочем, Кавендишу и так было не до того, чтобы к чему-нибудь притрагиваться. Он стоял, прислонившись к стене и то и дело стирая платком пот со лба, тяжело дыша и безотрывно глядя на тело и пистолет, словно в ожидании того, что одно примет вертикальное положение, а другой в любой момент выстрелит. Он пробормотал что-то нечленораздельное, потом все же взял себя в руки:

– Какого черта? Почему он?..

– После узнаем. А сейчас закройте дверь, не надо, чтобы сюда кто-нибудь заглядывал. Стойте! Не прикасайтесь ладонями к ручке. Локтем.

Найджел осмотрел комнату и прилегающий к ней закуток. На постели никто не спал. Все оставалось как было. Окна закрыты на щеколду. Ключ торчит изнутри. Он тронул керосиновую плитку – холодная, как руки О’Брайана. Да и все помещение вымерзло. Найджел неуверенно огляделся, словно чего-то здесь все же не хватало.

– Где, интересно, его…

– А вот и Беллами, – перебил его Кавендиш, выглядывая в окно. – Позвать?

Найджел рассеянно кивнул.

– Беллами! – во весь голос крикнул Кавендиш, но звук его голоса словно растворился в пустоте. Столь же бесплодной оказалась и вторая попытка. Найджел обмотал ладонь платком и открыл дверь. Артур Беллами стоял на веранде, щурясь на солнце и огромными кулаками протирая глаза.

– Артур! – окликнул он. – Идите сюда, только следы не затопчите. Вы что, не слышали, что мы вас зовем?

– Да что там услышишь при закрытой двери, – проворчал Артур, топая по снегу, как медведь. – Полковник сделал ее звуконепроницаемой. Говорит, не может работать, когда вокруг петухи орут, куры кудахчут, да и вообще шум стоит.

Вот почему никого не разбудил выстрел, сообразил Найджел.

– А в чем дело-то, мистер Стрейнджуэйс, сэр? – спросил Артур, добравшийся наконец до двери и только тут сообразивший, что что-то не так. – Разве полковник не тут? Я как раз собрался позвать его. Немного проспал, понимаете ли, ну и…

Выражение лица Найджела не дало ему договорить.

– Да, полковник тут. Но работать ему больше не придется, – мягко проговорил Найджел, пропуская Артура Беллами к хозяину.

Гигант запнулся на пороге, словно на стену налетел.

– Выходит, они все же достали его, – хрипло выдохнул он.

– Кто это «они»? – растерянно спросил Кавендиш, но на него никто не обратил внимания.