Свет!

Альбина Яковлевна откинулась на подушку, крепко зажмурила глаза и глубоко задышала, пытаясь не упустить воспоминание. Память начала возвращаться рваными деталями, которые постепенно дополняли друг друга, образуя картинку.

Она увидела узкую щель где-то впереди, и оттуда просочился маленький кусочек яркого света. Словно змея, пожравшая ее, приоткрыла пасть, и жертва в последний раз увидела теплое сияние солнца.

Она отчаянно заработала руками и ногами, пытаясь дотянуться до ясного маленького пятнышка, сиявшего перед глазами. Черная слизь вокруг не поддавалась, тормозила движение, засасывала ее в свою мерзкую глубину, но она не сдавалась; всхлипывая и замирая от отвращения, отталкивалась двумя руками от сжимающихся живых стен, рвалась вперед, к свету, теплу, жизни…

И пятнышко стало расширяться. Живая чернота вокруг еще пульсировала горячо и отвратительно, но она уже почувствовала, что побеждает. Рванулась из последних сил и вывалилась из змеиного желудка прямо в сияние летнего дня, в благоухание цветов, омытых теплым дождем.

Минуту она лежала на траве, пытаясь отдышаться. Затем медленно повернула голову и со страхом заглянула через плечо, туда, где ей удалось найти маленький проход на стыке темноты и света.

Но везде вокруг, насколько доставал взгляд, простирался океан дня. Она лежала посреди луга, покрытого пестрыми цветами. Цветы были странными; ни одного знакомого найти не удалось, но пахли они упоительно. Она поднялась на ноги и еще раз огляделась вокруг.

Пусто.

Сделала несколько неуверенных шагов, и вдруг поняла, что ноги плывут над землей, не касаясь ее. Ей стало страшно. И, как только она испугалась, тело немедленно опустилось вниз, и ноги ощутили мягкую бархатную траву. Минуту гостья стояла на месте, не решаясь повторить опыт. Потом снова неуверенно оттолкнулась от земли, и тело легко поднялось в воздух.

Не может быть!

Ощущение было невозможно сладким и ликующим, как во сне. Когда-то она умела летать, и всегда удивлялась (во Сне), отчего не делала этого раньше. Ведь это так просто! Легкий толчок — и земля мягко уходит из-под ног. Легкое усилие — и она снова под ногами. Приземлиться было труднее, чем взлететь, наверное, потому что приземляться не хотелось.

Она снова опустилась на землю и только теперь заметила, что на ней белое платье с широкой развевающейся юбкой. Такого платья в ее гардеробе не было даже в юности, и гостья слегка удивилась. Впрочем, это было настолько несущественной деталью, что удивление сразу покинуло ее. И вообще, ничего, кроме ощущения свободы и радости, невозможно было испытать в этом летнем, благоухающем цветами мире.

Гостья снова оттолкнулась от земли и начала подниматься выше, пытаясь достать взглядом до границ горизонта. Веселая разноцветная поляна все увеличивалась в размерах, превращалась в размытое акварельное пятно.

Гостья взглянула себе под ноги и вдруг испугалась, осознав, на какую высоту ей удалось подняться. И не успела она отдать себе отчет в своем страхе, как тело мягко спружинило (само!), и она снова оказалась стоящей на земле.

Она даже засмеялась от удовольствия — так невозможно безопасен был мир, окружавший ее теперь.

Да, но куда же идти?

Гостья огляделась, и вдруг увидела в трех шагах от себя единственный знакомый ей цветок. Огромная оранжевая лилия выглядела неуместно и странно посреди этого луга, а черные тигровые полосы на длинных лепестках казались даже… угрожающими.

Гостья нахмурилась.

Почему-то цветок ей не понравился.

«Нужно убрать его отсюда», — решила она.

Подошла, протянула руку и наклонилась над длинным стеблем. Сомкнула пальцы вокруг него, но лилия исчезла, а в кулаке осталась только пустота.

Недоумевая, гостья выпрямилась.

Лилия качалась в трех шагах от нее, и она снова сделала шаг к оранжевому тигровому цветку.