— Трусишь? — позлорадствовал кузен.

Валька прислушалась к себе. Что и говорить, состояние не из приятных. Примерно такое, как в приемной у дантиста.

— Трушу, — призналась она.

— Я говорил, не надо баловать постороннего мужика, — начал было родственник, но тут на пороге магазина появился цыган, и Валька, шепнув: «Сиди тихо!», захлопнула дверцу.

Арсен, не глядя на нее, подошел к своей машине и уселся на водительское место. Попытки открыть дверь даме не последовало, и Валька, сгорая от унижения, сама распахнула дверцу и уселась рядом с ним. Цыган даже головы не повернул. Молча рассматривал унылый пейзаж за лобовым стеклом. Помощи не будет — поняла девушка.

— Я пришла, чтобы извиниться, — начала она ровным голосом, так же глядя прямо перед собой, на разрисованное мокрыми дорожками стекло. Цыган не пошевелился.

— Я очень некрасиво вела себя в прошлый раз, — с усилием добавила Валька. Черт, почему он молчит?

— Да нет, это я ошибся, — наконец ответил цыган, чуть ли не в первый раз за четверть часа открыв рот.

— В чем? — удивилась Валька.

Арсен равнодушно пожал плечами.

— Мне не нужно было приглашать вас на этот дурацкий обед, — сказал он с сожалением. — Но, понимаете, вы мне показались…

Он поискал слова и неуверенно договорил:

— …нормальным человеком…

И умолк.

Вальку передернуло. И это в благодарность за ее готовность унижаться и просить извинения у совершенно постороннего, не нужного ей мужика! Гад!

Первое побуждение было нервическое. Выпрыгнуть из машины и хлопнуть дверцей.

Но тут она вспомнила, сколько колкостей пришлось вынести молодому человеку за тем отвратительным обедом. И подавила свое желание. Проглотила неприятный комок в горле, порылась в сумке и вытащила оттуда маленькую коробочку, в которой обычно лежат мужские запонки. Поколебалась и протянула коробочку цыгану.

— Это вам, — сказала она просто.

— Что это? — спросил тот с подозрением, не принимая подарок.

— Это сувенир. Я купила его в Лондоне, год назад. Сама не знаю зачем. Вообще-то, это булавка для галстука… По-моему, красивая.

Валька не соврала. Она действительно купила эту безделушку для себя, а не для какого-нибудь знакомого. Просто ей ужасно понравилась серебряная фигурка коня, распростертая на черном бархате витрины. В разлетевшейся гриве запутался ветер, задние ноги отталкиваются от земли, передние выпрямляются, чтобы на нее опереться… В маленькой непритязательной безделушке странно удержалось обаяние настоящей жизни, движения, радости.

«Это будет мой талисман», — решила Валька и отложила серебряного коня в секретер со своими любимыми сувенирами, привезенными из других городов.

И вот теперь она решила сделать свой талисман своеобразным символом примирения. В конце концов, не деньги же парню совать за ту оптическую мышку, что он ей подарил!

Арсен по-прежнему не дотрагивался до коробочки, и Валька торопливо раскрыла ее, наблюдая за его лицом. Серебряная фигурка приветливо и радостно сверкнула перед глазами, словно здоровалась.

Губы цыгана дрогнули в нерешительной улыбке. Он осторожно достал из коробочки смешную растрепанную лошадку и положил на ладонь. Поднес к свету и принялся разглядывать, уже не сдерживая радостного одобрения.

— Чудо какое, — пробормотал он.

Валька молча торжествовала. Попала! Не может цыган, даже городского разлива, оказаться равнодушным к лошади. Пускай даже такой маленькой. Не настоящую же ему дарить!

Но тут цыган опомнился.