|
Сколько они уже там находились, Бонд не знал. Первым был главный горожанин Спектрвилля, блестящий, неподвижный, величественный. Спэнг был одет в полный ковбойский костюм вплоть до серебрянных шпор на лакированных черных сапогах. Шляпа, рубашка, брюки с кожаными леями были тоже черными с серебрянной отделкой. Большие руки спокойно лежали на перламутровых рукоятках двух длинноствольных револьверов, торчавших из висевших на широком черном ремне кобур. В ином месте вид Спэнга мог бы быть назван глупым. Но не здесь, где этому мешал его холодный, пронизывающий взгляд. Справа от Спэнга, уперев руки в бока, стояла Тиффанитему. - По-моему, любая женщина мечтает, вернувшись домой увидеть на вешалке мужскую шляпу, - задумчиво сказала девушка с сияющими глазами. Ее полные губы были слегка приоткрыты, а грудь ничего мужского. Может быть, я не там искала, или не так искала. Знаешь, как бывает: не везет, так не везет. Ты уже рада, что не происходит ничего плохого. Револьверы были направлены Бонду в живот. Голова у него звенела, и вся эта сцена в сияющем огнями салуне с бронзовыми украшениями и рекламой давно исчезнувших сортов пива и вин приобрела оттенок кошмарной нереальности. Первым заговорил Спэнг: - Вы знаете, куда его отвести. И скажите кому-нибудь позвонить в Детройт. Пусть скажет тамошним ребятам, что они там все страдают избыточным самомнением. Пусть они пришлют мне еще двоих. Только, чтобы новые были получше предыдущих. И позовите сюда людей прибраться. Ясно? Тяжелые челюсти, заставлявшие двигаться резко очерченные узкие губы, отчетливо произносили каждое слово, будто отрезали его ножом. Оставляя за собой звон шпор, Спэнг вышел. За ним, бросив на Бонда взгляд, выражавший нечто большее, нежели простое предостережение, вышла и девушка. Двое бандитов подошли к Бонду, и тот, что потолще, сказал: - Двигай. Бонд медленно направился к выходу вслед за Тиффани, а "капюшоны" у него за спиной. Выходом на сей раз оказалась дверь за баром. Она вела в здание вокзала, с лавочками, старомодными табличками и призывами не плевать на пол. - Направо, - сказал один из "капюшонов", и Бонд через вращающуюся дверь попал на деревянный перрон. Он замер как вкопанный, даже не почувствовав упершегося в ребро пистолетного ствола. Перед ним был наверное самый замечательный поезд в мире. Бонд слышал, что такой паровоз - старый, модели 1870 года "хайленд Лайт" называли красивейшим из паровых локомотивов. Его полированные медные поручни, рифленый купол кабины и тяжелый колокол, висевший над длинным блестящим котлом, сияли в свете стоявших на перроне газовых фонарей. Клубы дыма поднимались из бочкообразной, с раструбом наверху, трубы. На огромной передней решетке скотосбрасывателя красовались три массивных бронзовых фонаря - мощный прожектор посередине и два штормовых по бокам. Над двумя громадными ведущими колесами изящным шрифтом ранней викторианской эпохи было написано: "Пушечное ядро". Эта же надпись была и на боках черного с золотом тендера, до верху уложенного березовыми поленьями. К тендеру был прицеплен выкрашенный в каштановых цвет пульмановский вагон. Арки узких окон, украшенных панелями из красного дерева, были цвета густых сливок. Надпись на овальном щите, укрепленном по центру вагона, гласила "Красавица Сьерры". |
