|
— Когда мир был стерт с лица земли, нам, можно сказать, повезло. Ни одна бомба не упала на Шотландию. Эпидемии, ядовитые дожди и прочие ужасы мы пересидели под землей. Юэн нетерпеливо кивнул, ожидая продолжения. — Англию бомбили, Юэн. И еще на ней применили кое-что похуже бомб: всякую жуть, которая никогда не должна была выбираться на свет божий из лабораторий. — Марла, зачем ты все это мне рассказываешь? Должно быть, Юэн повысил голос сильнее, чем хотел: женщина вдруг прикрыла ему рот рукой. — Тихо! — сурово сказала она. — Тебя слышно на мили вокруг. Он кивнул, отодвинулся и продолжил полушепотом: — Так ты знаешь, куда увезли мою семью? — Нет. Юэн сгорбился. Ему как будто врезали в солнечное сплетение: какое-то время было даже трудно дышать. — Есть только слухи, Юэн. Пойдя за ними, ты найдешь только смерть. Мужчина поднял глаза. — Я и так уже мертв, — сказал он. Марла тряхнула головой. — Не говори чушь! Ты поживее многих. — Нет. Дети дарили мне надежду и радость. Без них и без жены нет смысла жить. — Многие потеряли родных, Юэн. Если бы все опускали руки, что бы с нами было? — Я — не многие. Я сам по себе, — Юэн повертел головой в разные стороны, чтобы размять шею: у него занемели мышцы. — Марла, я обещал детям и Джулии, что всегда буду оберегать их. Так вот, я сдержу это обещание или погибну, пытаясь его сдержать. Марла смотрела на Юэна не отрываясь. Во времена, когда жилось тяжко и не хватало самого необходимого, человек с принципами — даже с простейшими: например, держаться данного слова — был видом на грани вымирания. За несколько секунд Марла успела обдумать несколько возможных вариантов. Людей не хватало, да и Маргарет дала понять, что этот тихий незнакомец ей приглянулся. Она может притвориться, что ей нечего ему сказать; все равно он затеял гиблое дело. Она может задержать его на несколько месяцев или даже на год; он будет работать на нее; может быть, прикипит к Маргарет и забудет про семью… Но, взглянув на Юэна, она чуть было не рассмеялась над своими мыслями вслух. Такой человек ничего не забудет и не простит попыток его задержать. Марла вдруг вспомнила фильм, который она смотрела в детстве, сидя на коленях у деда. В те годы это было самое обычное дело: времени навалом, а развлечения — легко доступны. Фильм был черно-белый. В памяти осталось мало: только то, что там был человек с горящими глазами, которого все боялись, и одна японка сказала, что он блестит как обнаженный клинок. Марла никогда не любила мечи, ножи и ружья, но неприметный человек, стоящий перед ней, напомнил ей о простой истине: если долго держать клинок в ножнах, он притупится. — Лондон, — только и сказала она. Юэн внимательно посмотрел на нее, и женщина торопливо добавила: — Только ты туда не дойдешь, Юэн. Между тобой и этим местом лежит ад. Слухи слухами, но я кое-что повидала и очень прошу тебя: не уходи. — У меня нет ничего, Марла. Ничего, кроме данного слова. Если я нарушу его, кому я буду нужен? И кем я стану? Та невольно подумала о том, как порой совершенно незнакомый человек может стать воплощением всего, за что ты борешься. Глядя Юэну прямо в глаза, она медленно покачала головой и грустно улыбнулась: — Вот уж не думала, что встречу когда-нибудь странствующего рыцаря… Юэн настороженно поднял бровь и открыл было рот, но задать вопрос не успел — дверь открылась и кто-то изнутри тихо сказал: — Марла, тебя дети зовут. Женщина направилась к двери, захватив по пути опустевшие кружки и бросив через плечо: — Тебя сменят сразу после полуночи, Юэн. |
