Вдруг на улице Святого Юлиана Бедняка раздались шаги. Прикованный к земле Ари с трудом поднял голову. Сквозь прутья ограды он увидел, что к нему бегут Кшиштоф и Ирис.

Телохранитель выхватил оружие и на бегу угрожал двум типам, державшим Маккензи. Ирис последовала его примеру.

– Немедленно отпустите его! – крикнул Залевски, распахивая дверь ногой.

– Спокойно, Залевски! – откликнулся плешивый.

– Откуда вы знаете мое имя?

Тот не торопясь достал из кармана бумажник.

– Управление военной разведки, – объявил он, предъявляя удостоверение. – Сейчас же уберите оружие, пока вы не совершили самую большую ошибку в своей жизни!

– Сначала отпустите его! – гневно возразил Кшиштоф, по-прежнему направляя оружие на его подручных. – Отпустите его немедленно, если не хотите, чтобы я совершил самую большую ошибку в своей жизни!

Плешивый знаком приказал своим сотрудникам отпустить Ари.

Тот с разбитым носом поднялся и прислонился к грузовичку. Ирис кинулась к нему.

– Что происходит? – спросил Залевски, убирая оружие в кобуру.

– Это место объявлено секретным объектом. Вам здесь нечего делать.

– Вы рехнулись? – бросила Ирис, оборачиваясь к ним.

– Да что вы вообразили, мадам Мишот? По-вашему, вы имеете право вот так, запросто, похищать вещественные доказательства и действовать по своему усмотрению, без каких-либо санкций? Дело передали управлению военной разведки, и я в последний раз повторяю, что вам здесь делать нечего. Вы и так уже наломали дров! Сокрытие улик в рамках уголовного расследования карается несколькими годами тюремного заключения, как мы на днях уже напомнили месье Маккензи. Так что, если не хотите, чтобы вас преследовали по суду, забудьте об этом и займитесь своими делами, ясно? Если хоть одно слово просочится в прессу, я засажу всех троих. А теперь убирайтесь!

Ирис обернулась к Ари. Они обменялись понимающими взглядами. Сопротивляться бесполезно: все равно ничего не добьешься. Она потянула его за рукав:

– Черт с ними.

С красными от злости глазами Маккензи покорно пошел с Ирис. Залевски последовал за ними, не сводя глаз с двух верзил, провожавших его вызывающими взглядами.

Молча они двинулись вверх по улице. Через несколько шагов Ари обернулся к церкви, глядя, как она исчезает за снежной пеленой.

– Даже не верится, эти сволочи забрали дело себе!

– Как только они прознали?

– Понятия не имею, – ответил Ари.

Признаться, что он было поверил в предательство Залевски, он не решился. Не мог себе простить, что усомнился в честности телохранителя.

– Наверное, они следили за мной, прослушивали, даже не знаю. Мне следовало быть осторожнее.

– Где ты припарковался? – спросила Ирис.

– Там. – Он указал в конец улицы Галанд.

В темноте они пошли дальше.

– После всего, чего я добился! То, что они заграбастали дело себе, просто низость!

– Но кто за этим стоит? Как-никак это не могло быть инициативой военной разведки.

– Нет, конечно. Когда они заявились ко мне в больницу, то сказали, что действуют по приказу Елисейского дворца. Хотя, когда речь идет о государственной тайне, эти говнюки могут наговорить все что угодно. Проверить все равно нельзя.

– Но мы же не позволим им так легко отделаться?

– А что ты можешь предпринять, Ирис? Колодец они замуровали, и будь уверена, глаз с него не спустят. Кому нам жаловаться? Считается, что квадраты Виллара не у меня! Нас обложили, Ирис.

– Ты вернешь им страницы?

Ари покачал головой:

– Еще чего, не дождутся!

– А клад? – спросил Залевски.