– Выпьешь чего-нибудь, папа?

– Нет, сегодня холодно. Присядь, Ари. Не мельтеши все время. Меня это утомляет.

Ари снова сел рядом с кроватью. Он вынул пачку «Честерфилда» и предложил отцу сигарету. Дрожащими пальцами старик сунул ее в рот. Ари дал ему прикурить, закурил сам и откинулся на спинку стула.

– Ты неважно выглядишь, сынок. Все из-за этой девушки? Той, что работает в книжном?

Ари не ответил. Еще входя в квартиру, он мог бы поспорить, что отец, как всегда, рано или поздно вернется к этой теме.

– Ты подарил ей орхидеи, сказал, что любишь ее, но ничего не вышло, верно? Она тебя не любит.

– Все немного сложнее, папа.

– Тогда ты сам ее не любишь?

– Люблю! Я же говорю, все немного сложнее, папа.

– Думаешь, сумасшедшему старику вроде меня тебя не понять, верно?

Ари пожал плечами. Он и вправду не был уверен, что отец в состоянии разобраться в его сердечных делах. Надолго сосредоточиться, чтобы все понять и проанализировать. К тому же Ари сомневался, что сам все понимает правильно…

И все же, помолчав, он испытал потребность довериться отцу.

– Много лет, папа, я считал, что должен научиться жить один. Мамы не стало, Поля не стало, а когда-нибудь не станет и тебя. Мне надо привыкнуть. Ничто не тревожит меня больше, чем это, папа. Одиночество. Но иногда я думаю: вдруг я не прав? Вдруг на самом деле мне труднее не научиться жить одному, а наоборот, перестать жить одному. Научиться жить с кем-то. Я думаю, на самом деле это куда труднее, а я не знаю, справлюсь ли. Вот так.

– Ты боишься связать себя обязательствами? Может, она не та, кто тебе нужен, Ари.

– Нет, папа, нет. Она та, кто мне нужен. Никого лучше ее у меня не было и не будет. Она безупречна. Красивая, изумительно красивая, нежная, забавная, умная, сильная. У нее есть голова на плечах, но она способна ее потерять. Она трогательная, хрупкая и в то же время сильная…

– Тогда скажи ей, что ты ее любишь, и будь с ней.

– Я не уверен, готова ли она это услышать. Я ее очень разочаровал.

– Тогда сражайся, сынок, чтобы ее вернуть.

– Я попробую.

– Как там ее зовут?

– Долорес.

– Какое грустное имя.

– Я зову ее Лола.

– Так куда лучше, – улыбнулся старик.

Ари потер лоб, затянулся сигаретой и отхлебнул виски. Какими странными и редкими были минуты, когда они менялись ролями, минуты, когда его отец вновь становился отцом! И какими прекрасными они были!

Они молча докурили, затем Ари взял отцовскую руку в свою ладонь и сильно сжал.

– Начала нет, – прошептал старик.

Они долго сидели так, держась за руки, не говоря ни слова, а просто обмениваясь взглядами.

И вдруг Джек повернулся к сыну и посмотрел ему прямо в глаза:

– Ари?

– Да, папа?

– А девочка?..

– Какая девочка? Лола?

– Нет-нет, Мона. Что с ней?

Ари вытаращил глаза. Ему показалось, что сердце у него остановилось.

– Что… Ты о чем?

– Что стало с Моной Сафран?

Потрясенный Ари вскочил и присел на кровать рядом с отцом. Он положил дрожащие ладони на его руку:

– А ты… Разве ты был с ней знаком?

– Ну конечно.

Ари терялся в догадках.

– Но… Как?

Старик неопределенно махнул рукой, словно то, что он сказал, не имело значения.

– После моего несчастного случая… Я не хотел, чтобы это был ты, Ари.