|
– Поросенок, – сердито сказала Кристина. – Ты обратил внимание – он нас не назвал «сеньор и сеньора». Сеньор и сеньорита… – Надо полагать, мы как-то не особенно напоминаем семейную пару, – сказал Мазур, с треском распаковывая одну из коробок, выбранную наугад. – Я очень надеюсь, что у нас вид классической легкомысленной парочки, выбравшейся в Чакон для известного времяпровождения… – он поднял голову и фыркнул: – Не хмурьтесь так, сеньорита, это идеальное прикрытие… – Сама знаю, – сказала Кристина. – Но все равно неприятно, когда на тебя украдкой пялятся с циничной ухмылочкой… Ну, что ты думаешь? – Что я думаю… – пробормотал Мазур, распутывая синтетические лямки. – Что я думаю… Да ничего особенного. Не самый лучший агрегат, но достаточно надежный, баллоны полностью заряжены, никаких нарушений комплектации, есть все, что необходимо… Меня полостью устраивает. – Тогда поедем за Хольцем? – За кем? А-а… Нет, я, с твоего позволения, изменю диспозицию. Съезжу на часок в город, у меня там дела… – Дела? – переспросила она тревожно и недоверчиво. – Я тебе потом расскажу, – сказал Мазур. –Есть одна задумка… Что ты смотришь со столь трагическим раздумьем в глазах? Не забывай, меня порекомендовала твоя дражайшая тетушка… – Вот это-то порой и настораживает, – призналась Кристина с вымученной усмешкой. Мазур подошел к ней и взял за руку. Ладонь у нее была изящная, теплая, нисколечко не натруженная. – Послушай-ка, – сказал он убедительно. – Знаешь, когда удаются самые авантюрные и грязные дела? Когда партнеры друг друга не обманывают… Кристина смотрела ему в лицо все с тем же забавным выражением – смесью недоверия и надежды. – Извини, если что-то не так, – сказала она, отводя на миг взгляд. – Мне и в самом деле хочется тебе доверять, но ты ведь понимаешь – мы и знакомы-то всею ничего, а ситуация… Мазур ухмыльнулся: – Позволь тебе напомнить: дон Хайме тебя вообще знал с младенчества… и чем кончилось? В общем, через часок я вернусь. И доверять ты мне должна не оттого, что физиономия у меня честная и открытая, а по соображениям неизмеримо более прагматическим: будь я злодеем, давным-давно где-нибудь на дороге, в безлюдном местечке, затащил бы в чащобу, связал по рукам и ногам и с помощью нехитрых, но действенных средств выпытал бы все, что ты хотела скрыть… Логично? – Логично, – призналась она. – Вот видишь, – сказал Мазур. – Ладно, я вернусь через часок, самое большее через полтора. А ты тем временем приготовь-ка что-то вроде обеда. Это ты, я думаю, умеешь? – Более-менее, хотя особых кулинарных изысков и не обещаю. – Ничего, я не гурман, – сказал Мазур. … Пройдя пешком с полкилометра, он поймал наконец такси – бело-желтую, раздолбанную японскую машинку, чуть ли не свою ровесницу. Добрался до центра города, а там, на ломаном английском и с помощью выразительных жестов растолковал таксеру, чего он собственно жаждет. Таксер, ничуть не удивившись, привез именно туда. Еще минут через пятнадцать Мазур оказался полновластным хозяином новехонького японского мопеда, белого, с зеленым бензобаком, маленькими толстыми шинами и рассчитанным на двоих черным седлом. Транспортное средство на вид было насквозь несерьезное – но, судя по спидометру, могло выжать и шестьдесят километров, а больше, собственно, и не требовалось, он вовсе не собирался отрываться от набитых агентами контрразведки спортивных машин. |
