|
Расправила плечи, подобрала из арсенала улыбок нужную, уверенно распахнула дверь и шагнула через порог. Сумрак, на окнах – закрытые жалюзи. Отчетливый запах виски. Экран планшета освещает круглое лицо тучного лысого мужчины в белой, расстегнутой почти до живота безрукавке. Планшет – в центре стола, стопка бумаг и кнопочный телефон – с одного края, коробка с картошкой-фри из Макдональдса – на другом краю. – Господин мэр? – Ким остановилась на пороге, углубляться в пропитанный алкогольными парами сумрак не хотелось. – Здравствуйте… – Не мэр, а заместитель… Мэр в отпуске, – палец, украшенный золотым перстнем, перебрасывал по экрану планшета карты. Чиновник раскладывал пасьянс. – Давайте, жалуйтесь, мадемуазель, – он зевнул, прикрыв кулаком широкий рот. – С чего вы решили, будто я пришла жаловаться? – Ким отыскала взглядом стул, стоящий чуть в стороне от стола хозяина кабинета; настороженно двинулась к нему. – Все жалуются, – заместитель мэра провел ладонью по стопке бумаг. – У «вечных батареек» заканчивается заряд, долгое ношение браслета, который в теории должен излечить от всех болезней, приводит к нервному истощению, «рачьи глаза» не того цвета. Ким присела на край стула. – Действительно жарко, – сказала она. – Могу предложить виски со льдом, – заместитель загремел ящиками стола. – Кимберли Стюарт, «Дейли Телеграф». – В таком случае последнюю фразу забудем. Курт Вестерфельд. Чем могу быть полезен? – Мой босс – мистер Пибоди – договаривался с вашей пресс-службой, чтобы я получила аккредитацию. – Всего-то? – Вестерфельд подтянул телефон. – У нас же не Белый дом, если аккредитацию заказали заранее, значит, документы уже готовы. Как вам у нас, кстати? – Странно, – призналась Ким. – Как будто на другой планете оказалась. И в другом времени. Вестерфельд буркнул в трубку поставленным голосом теледиктора: «Хадсона ко мне!» и сразу же отодвинул телефонный аппарат. – А не вы ли, мадемуазель, угодили вчера в перестрелку на Южном шоссе? – спросил он, вращая на полированной столешнице планшет. Словно в «бутылочку» собрался поиграть. – Я, – кивнула Ким. Вестерфельд прищурился. – И как вы? Назад не собираетесь? – Нет. Я упертая, – ответила твердо Ким. – Да ну? – Вестерфельд откинулся на спинку, кресло под ним заскрипело. – Поражен вашим мужеством. – Вы-то не уезжаете, – решила поспорить Ким. – Стариков я видела и детей. Они ничего не боятся, город живет. – Мадемуазель, а с чего вы взяли, что мы не боимся? – заместитель мэра поднял едва видимые, точно их выщипывали, брови. – Мы, может, всю жизнь вынуждены жить в страхе. – Да, я уже заметила, что ваши монстры реальны, – отозвалась Ким. – Почему тогда не уезжаете? Почему предпочитаете жить с ними бок о бок? – Пока вы не понимаете наш город, – понизив голос, проговорил Вестерфельд. – Надеюсь, нескольких дней вам хватит, чтобы разобраться, что к чему. – Объясните! – со смехом потребовала Ким. – Не уполномочен, – сокрушенно покачал лысиной Вестерфельд. В приемной кашлянули. На пороге кабинета появился пожилой человек. Очки в толстой оправе, клетчатая рубашка, запыленные брюки и старые подтяжки – еще один образчик мелкого государственного чиновника из паршивого городишки на госдотации. – А вот и наш пресс-секретарь, – прогудел Вестерфельд. – Прошу знакомиться: мистер Хадсон. Мисс Стюарт. Через час Ким, до легкой истерики напоенная растворимым кофе и накормленная жирными гамбургерами из ближайшего фаст-фуда, выбралась из мэрии на пустынную улицу. |
