Фредди Пердун вдруг спрыгнул со стула на пол. Уселся, расставив ноги, округлил глаза и выпалил:
– Патрульная «галоша»!
Гостиная наполнилась шумом возни. У Злого перед домом все изрешечено пулями, из дымного костра торчат руки и ноги счастливчиков. Злому, конечно, палец в рот не клади, но патрульные – тоже не подарок, тем более – после ночной заварухи. Жахнут по подозрительному дому несколько раз из гранатомета и раздумывать не станут. Злой поспешил задернуть шторы. Навуходоносор и Косой Джек на полусогнутых направились в глубь дома, но хозяин остановил их окриком.
– На пол все! Не мельтешите! – он выглянул в коридор, позвал негромко и зловеще: – Мыша! Быстро ко мне!
Девочка-мутант вышла из комнаты, к груди она прижимала тряпичную куклу. Глазенки Мыши поблескивали от любопытства, вибриссы мелко вздрагивали.
– Незваные гости пожаловали, – процедил Злой. – Пойди и сделай так, чтобы они убрались, или папочка убьет каждого из них.
Мыша сразу заскучала.
– Как скажешь, папа, – кротко ответила она.
Гризли, присев, наблюдал сквозь ткань занавески, как девочка идет по бетонной дорожке к воротам, за которыми перемигивалась проблесковыми огнями боевая машина. Злой навис над Гризли, он уже сжимал в руках «М-16».
Из-за борта «галоши» показался полицейский, руку он держал на расстегнутой кобуре. Злой сипло дышал и потел, как лошадь. Мыша и патрульный обменялись парой слов, затем полицейский снова скрылся за машиной. А еще через несколько секунд «галоша» поднялась над дорогой и заскользила вдоль улицы дальше.
– Видал? – бросил Злой, отставляя винтовку. – Боятся нас, гниды. Одной Мыши хватает, чтобы от нас бежали, поджав хвост. А вы говорите, мол, это мы должны уходить…
Папаша Линкольн оружие не любил. Он был сталкером старой закалки и считал, что в Зоне стволы бесполезны, а для уличных разборок хватит ножа с ухватистой рукояткой и зазубренным лезвием. Видимо, не приходилось ему этой ночью мять бока счастливчикам, отсиделся где-то Папаша, иначе бы обзавелся чем-то посолиднее тесака. Гризли же ощущал, как револьвер за поясом трет ему пузо. Карманы оттягивал запас патронов. С шестью патронами в барабане не очень-то повоюешь. Хорошо бы раздобыть полицейскую беретту – пусть калибр меньше, зато отдача не такая сильная, и обойма на пятнадцать патронов.
– Слушай, Папаша, – обратился Гризли к своему спутнику. – Дело есть. Почти интимного характера.
Темнокожий сталкер хмыкнул.
– Говори, раз есть. Я-то думал, мы обо всем договорились.
– Когда думаешь идти на Дика?
– Тебе-то что? – Папаша Линкольн искоса поглядел на Гризли. – Ты же эвакуируешься вместе с институтскими.
– И все-таки, Папаша.
Старый сталкер потеребил увечное ухо.
– Сам понимаешь, когда соберу людей. Идти предстоит в горы, а оттуда никто живым не возвращался. Из наших кто разбежался, кто погиб, а кто не желает рисковать даже за такие деньги…
– Да, в горы обычной тройкой стремно идти, – поддержал Гризли. – Для этого похода экспедиция нужна. Если повезет, хотя бы половину выпустит Зона.
– Где же я людей на экспедицию наберу? – Папаша Линкольн сплюнул. – Похоже, выбор у меня небольшой – только бомжи и пьянчужки.
– Я пойду с тобой на Дика, – сказал Гризли и невольно залюбовался, как Папаша Линкольн пучит глаза. – Правда, есть одно условие.
– Ну конечно, – старый сталкер снова смачно харкнул. – Всегда есть какие-то условия.
– Мы возьмем с собой журналистку, ты видел ее вчера со мной в «Боржче».
Папаша Линкольн еще сильнее округлил глаза.
– Ты спятил, Гризли.
Гризли ничего не ответил. Тогда Папаша Линкольн заговорил снова:
– Я все понимаю, дело молодое. |