. Ким принялась лихорадочно вспоминать, кому можно было бы позвонить – Бобу Хиггинсу? капитану Квотербладу? С перепугу она даже забыла, что в Зоне начисто отсутствует мобильная связь…
Строгов вдруг выдохнул ей в затылок и откатился в сторону. Ким поняла, что не в состоянии подняться – этот медведь вдавил ее в грязь, как солдат окурок сапогом. Она только приподняла голову и посмотрела на руки. Кожа и вправду немного покраснела, но волдырей не было. Облокотившись, Ким ухватила прядь волос, понюхала. Паленым не пахло.
– Вставай, Дейли, – сказал русский. – Цела твоя красота.
Он подхватил ее под руку. Помог подняться. Выбравшись из канавы, Ким увидела остальных сталкеров. Выглядели они страшновато, но не безнадежно. Лопес морщился, изрыгал латинские проклятия. Другие помалкивали. По их ошпаренным лицам было видно, что ругань латиноса раздражает их сильнее ожогов. Наконец, Папаша Линкольн пробурчал:
– Заткнулся бы ты, гуталинов выкормыш… И без тебя тошно…
– У меня в аптечке пузырек с «синей панацеей», – сказал Злой. – Немного, но на самые сильные ожоги хватит…
– Если нам и дальше так будет везти, – вставил Гризли, – скоро мы найдем целую цистерну «панацеи»…
– Если нам и дальше так будет везти, – подхватил главарь, – скоро мы напоремся на океан «зеленки» и «плешь» величиной с футбольное поле…
– Зона пошла густо, – прокомментировал ситуацию Картоха.
Остальные молча с ним согласились.
Каждый шаг приходилось прощупывать гайкой. Те из них, что удавалось подобрать, подбирали, но ловушек попадалось все больше, и запас гаек стремительно таял. Даже трюк с бечевкой не всегда выручал. Злому едва не вывихнуло руку из плеча, когда гайку на бечевке схватила неизвестная аномалия – стремительно, словно аллигатор – удочку зазевавшегося рыболова.
Папаша Линкольн как в воду глядел: правда, на океан «зеленки» они не напоролись, но зато вдоволь полюбовались на ее фонтан, бьющий из сердцевины обширной «комариной плеши». Строгов попытался вякнуть что-то о взаимосвязи между гравиконцентратом и квазибиологическими массами, но его быстро заткнули – нервы у всех были на взводе, научно-популярная лекция могла закончиться банальным мордобоем.
Шоссе, ведущее к поселку, было перепахано широким оврагом. На дне, будто нерастаявший снег, лежали пласты «жгучего пуха».
– Хорошо хоть ветра нет, – почти шепотом произнес Папаша Линкольн. – Придется обходить…
И они двинулись в обход оврага, прислушиваясь к малейшему дуновению. Страшно было представить, что произойдет, если ветер поднимет «пух» и это облако накроет не успевших вовремя убраться сталкеров. Каждому хотелось мчаться со всех ног, подальше от опасного места, но Зона по-прежнему «шла густо» и все так же приходилось промерять каждый шаг. Впрочем, иногда случалось и бежать.
Овраг со «жгучим пухом» остался далеко позади, сталкеры зашли в мертвый, высохший на корню лесок. И попались. Ким не сразу поняла, что произошло – земля вдруг ушла у нее из-под ног. Падая, она увидела, что и другие сталкеры валятся, будто сбитые кегли. Ким попыталась приподняться, но едва она оторвалась от гнилой лесной подстилки на несколько сантиметров, как вновь распласталась на спине. Вернее – на рюкзаке, в чертовски неудобной позе, когда тело согнуто, а голова запрокинута. И то ли от этой позы, то ли под влиянием неизвестной аномалии, но Ким почувствовала, что теряет власть над телом. И ведь непонятно – почему: ни малейшего сотрясения почвы, ни свинцовой тяжести «комариной плеши». Никакого внешнего воздействия, только мерно разливающаяся по мускулам слабость. Похожие на опрокинутых жуков, сталкеры ругались богохульными словами, но это единственное, что они могли вознести к небесам. |
