Строгов, натянув резиновые краги, принялся обмазывать «глиной» поврежденную руку напарника прямо поверх самодельных шин. По лицу Картохи было видно, что процедура болезненна, но он терпел. Другие сталкеры тоже полезли в лужу, щедро смазывая свои синяки и ссадины.
Ким уже в который раз пожалела, что Строгов запретил ей брать камеру. За такие кадры ухватился бы любой телеканал. Там, в большом мире, «газированная глина», исцеляющая переломы, ушибы, резаные и колотые раны в считанные часы, стоила бешеных денег. А здесь банда бродяг-сталкеров запросто черпала немытыми лапами эту драгоценную массу.
– Хватит вам, – буркнул Папаша Гризли. – Дорвались до сладкого… Мне не терпится взглянуть, что за куча там отсвечивает…
– Да это же целое состояние! – выдохнул Навуходоносор. – А, братва? Сначала «брызги», потом «глина», теперь вот «пустышки»… Таскать, не перетаскать!
– Так о покойниках говорят, идиот, – проворчал Папаша Линкольн. – Много ты отсюда натаскаешь…
– А что? – не унимался Навуходоносор. – Дорожку прощупали. Потихонечку, полегонечку…
– Куда тебе «пустышку» тащить, дистрофик, – отозвался Злой, поглаживая приклад своей «М-16».
– Справлюсь получше тебя, баба брюхатая…
Сталкеры еще какое-то время препирались добродушными голосами. По привычке они видели в этом небывалом изобилии артефактов лишь кучу хабара, за который можно выручить сопоставимое количество зеленых. В глазах Строгова явно светился иной интерес: для ученого сие изобилие было прежде всего еще одним необъясненным феноменом Зоны Посещения. Даже Ким как зачарованная смотрела на эту гору света, все больше проникаясь тем странным чувством, которое старые сталкеры называют Зовом Зоны.
Пока они любовались, раздался мелодичный звон, и появилась еще одна «пустышка». Она не свалилась с общей кучи, а возникла словно из ниоткуда и, подпрыгивая на мелких камешках, подкатилась к Картохе. Он машинально придержал ее ногой.
– Черт, откуда она взялась? – спросил Злой.
– А откуда они все берутся, – философски заметил Папаша Линкольн. – Прямиком из ада!
– Похоже, размножаются делением, как этаки, – заключил Гризли. – Эх, просчитать бы энергетику процесса… Все-таки у «пустышки» масса раз в десять больше…
Дзын!
Новая «пустышка», на этот раз – полная, появилась прямо в воздухе, едва не огрев по плечу Лопеса. Латинос противно взвизгнул и отскочил. «Полная пустышка» тяжко грянула оземь.
– Чего визжишь? – осведомился Навуходоносор.
– Ошпарила, сука!
– Все правильно, – сказал Строгов. – Выделение тепла…
– Да засунь ты себе в жопу эти выделения! – заорал Лопес. – Физик-нарик…
– Рвем отсюда! – завершил дискуссию главарь. – Пока нас заживо не изжарило…
Они торопливо двинулись прочь от сияющей груды.
Дзын – послышалось позади – дзын, дзын, дзын… Горячий ветер настиг сталкеров, словно волна кипятка, вырвавшегося из гейзера. Взвыл Навуходоносор. По-заячьи заверещал Лопес. Захлебнулся длинным негритянским ругательством Папаша Линкольн. Злой и Картоха молча покатились в пыль. А Гризли повалил Ким в подвернувшуюся канаву, заслоняя девушку своим широким телом. Звон рождающихся «пустышек» слился в сплошной треск. Земля тряслась. Раскаленный ветер гулял над пустошью.
Ким задыхалась под тяжелой тушей русского, но боялась пошевелиться. Ей казалось, что волосы у нее на голове уже свернулись в мелкие, жесткие колечки, а кожа на руках покраснела и распухла. Как глупо… Получить ожоги здесь, в десятках километров от ближайшего врача… Ведь даже 911 не наберешь… А если и наберешь, кто откликнется?. |
