|
Вот почему вам обоим, Каллистену и тебе, предложили встретиться на нейтральной территории. Я отметил, что Тасдрон не задумываясь назвал меня представителем Виктории. До сего момента мне не приходилось размышлять на сей счет, но теперь я решил, что и впрямь могу считать себя таковым. Конечно, жить и работать в городе еще не означает стать его гражданином, но для меня, похоже, это было не так уж невозможно. — Я готов дорого продать мою жизнь, — заявил Амилиан. — Тебе ничто не угрожает, — сказал Тасдрон, — или, во всяком случае, не больше, чем всем нам, остальным. — Ты хорошо справилась со своей ролью, рабыня, — презрительно усмехнулся Амилиан. — Теперь ты, наверное, получишь корку помягче, цепи полегче и конуру побольше. Пегги попятилась, приложив руку ко рту. — Но если я уцелею, — продолжил капитан, — ты узнаешь, как умеют мужчины Ара наказывать коварных рабынь. Девушка задрожала от ужаса. — Мы не хотим тебе никакого зла, — сказал я Амилиану. — Пегги, подойди к капитану, встань перед ним на колени и подставь обнаженную грудь под его клинок. Девушка растерянно оглянулась на Тасдрона, не преминув покоситься и на Каллимаха. Тасдрон являлся ее хозяином, так что она обязана была заручиться его разрешением, но, взглянув на Каллимаха, Пегги непроизвольно дала понять, что в душе числит его своим господином. — Сделай это, — сказал Тасдрон. — Сделай это, — повторил Каллимах. В конце концов, для него она была всего лишь рабыней, к тому же чужой. Пегги встала и, понурясь, преклонила колени перед изумленным Амилианом. Потом, у его ног, она подняла голову, раздвинула на груди желтый шелк и обнажила грудь перед его мечом. Я приметил улыбку Тасдрона. Взгляд, брошенный Пегги на Каллимаха, не укрылся от трактирщика, и он понял, что рабыня, принадлежащая ему по закону, смиренно и безнадежно влюблена в одного из посетителей таверны. Не думаю, чтобы это открытие огорчила Тасдрона: в отношениях с рабыней оно ничего не меняло и, пожалуй, даже делало ее еще более управляемой. Озадаченный Амилиан опустил острие меча и посмотрел на нас. — Мы не хотим тебе зла, — снова сказал я. — Это не ловушка? — спросил Амилиан. — Ни в коем случае! — заверил я. — Каллистен, — сказал Каллимах, повернувшись к капитану Порт-Коса, — ты имеешь желание сразить меня своим мечом? — Нет, — ответил Каллистен, — Конечно нет. — Тогда убери его. Каллистен вложил в ножны свой меч, а спустя мгновение Амилиан последовал его примеру. — Давай сядем за стол, — предложил Тасдрон. — Нам есть что обсудить. Так мы и поступили. — Прикрой грудь и ступай к стене, встань там на колени и жди, — приказал Тасдрон Пегги. — Если господам что-то понадобится, я тебя позову. — Повинуюсь, господин. — Хочешь, чтобы она разделась, облизала твои ноги и обслужила тебя, пока мы тут выпиваем и закусываем? — поинтересовался трактирщик у Амилиана. На горианских пирушках принято предлагать гостям услуги своих рабынь, которые не только всячески ублажают господ, но порой даже кладут еду им в рот. |
