- Он что, издевается? - Никогда не видел я Сюзанну в таком бешенстве. Она с ненавистью смотрела на Бателли своими синими глазами. - Неужели вконец скурвился? Или это тоже аморф? Эй, Гант, а Бателли тоже фальшивый?

- Почему же, настоящий, - невозмутимо ответила Алтея Гант. - Я положилась на его здравый смысл. Нам, конечно, несложно было бы поставить и кого-нибудь другого, но, согласитесь, Бателли все же, в своем роде уникален.

- Да уж.

Сюзанна растерянно оглянулась на меня, а пастор между тем продолжал восхвалять Стренга и проклинать тех, кто после Передающего Эффекта призывал к осторожности.

- ...и дошло даже до саботажа, до беспорядков. Я молю Бога, чтобы ныне, после славного возвращения Ральфа Стренга, когда все мы должны понять, что сила наша в единстве, в конструктивном сотрудничестве, ни в коей мере не препятствующем драгоценным проявлениям человеческой индивидуальности, чтобы ныне мы забыли о распрях. И давайте вспомним о тех, кто помог Ральфу, кто отдал спои силы для общей победы. Позвольте мне назвать несколько имен: Кевина Монкрифа, построившего это крепкое судно; Марка и Джейн Суиндонов - за их советы в морских делах; Сюзанну Линкольн за бесценный вклад в телерепортажи и Мортимора Баркера, который, к несчастью, не может в этот момент быть с нами...

- Что ж, спасибо, Энрико, - саркастически бросил я.

Алтея Гант хмуро смотрела на экран.

- Это он зря, - произнесла она.

- Пожалуй, для преступников это слишком хорошие отзывы, - съязвила Сюзанна. Но Бателли уже возвращался на путь истинный.

- ...Аркадия движется вперед, и нетерпеливые пионеры прибывают в этот самый момент на нашу родную великую планету, принося опыт, энтузиазм и твердую решимость ковать свое счастье и счастье всех нас...

Он еще долго рассусоливал и тянул время; при других обстоятельствах я бы здорово на него разозлился за это. Сюзанна оказалась смелее меня и, не думая о близкой смерти, хамила напропалую, но, конечно, ничего не добилась. Работа на студии продолжалась, и колеса Организации крутились без остановки.

Перед фальшивым Стренгом и Хейзл опустился белоснежный флиппер-антиграв; они помахали толпе и сели в него. Машина беззвучно поднялась и зависла в шести метрах над землей. Публика совершенно обезумела: ревела, скандировала, размахивала флажками и плакатами, а ее герой небрежно приветствовал народ из флиппера.

Потом камеры нырнули вниз, обшарили Дельту и обнаружили шеренгу скиттеров с воднолыжницами на буксире.

В Риверсайд вернулись ангелы.

Они оторвались от воды, совершили вираж и подлетели к флипперу. Машина с эскортом из обнаженных крылатых девушек неспешно двинулась на восток, и толпа, оглушенная красотой и символичностью шоу, умолкла.

Перед тем как они скрылись за деревьями, стало заметно, что ангелы теряют высоту. В отличие от настоящих ангелов, они подчинялись тирании гравитации, и им предстояло выше по течению, за мостом, приземлиться.

- Мортимор Баркер руководит с того света, - съерничал Кли-о-По.

- Все. Кончайте, - приказала Алтея Гант, когда камеры в нерешительности начали бродить по толпе, и в трехмерные ниши вернулась нормальная жизнь в облике плачущего ребенка, женщины, ковыряющей в носу, мужчины, пьющего пиво.

Техники оторвались от пультов и радостно зашумели, хлопая друг друга по спине и делясь слухами о новых назначениях. Потом начали выносить вещи. Ниши одна за другой погасли.

Наконец помещение опустело и снопа стало напоминать маленький театр. А я уже и забыл о его первоначальном назначении, привыкнув к тому, что здесь студия. И вот убрали аппаратуру, смотали гирлянды проводов; ушли все техники и хедерингтоновские чины.