Когда он оглянулся, то увидел, что город остался далеко позади. А буря на море усилилась, стало ещё холодней. Надо было вернуться за пиджаком, но… ведь в городе его могут схватить полицейские! И тут он вспомнил о паспорте. Уж если паспорт попадёт в руки полиции, ему никуда не скрыться!..

«Будь, что будет, а надо забрать пиджак!» – подумал Ахмет и повернул назад. Он не мог более бежать и медленно брёл по дороге, тяжело дыша. Уже неподалёку от кабачка Ахмет вспомнил о своём земляке Хало. Старик был самым близким другом его отца. Как только Ахмет улучал свободную минуту, он навещал Хало, к которому был сильно привязан. Сидя в плохонькой каморке Хало, за дощатой перегородкой общественной уборной, они с удовольствием ели халву, маслины и свежий хлеб, болтая о разных разностях.

Ахмет и думать забыл, что общественная уборная находится рядом с полицейским управлением. Он направился прямо к окошку каморки и тихонько постучал. Дедушка Хало давно спал. Наконец он услыхал стук и побежал открывать. Старичок был маленький, хрупкий – и ручки, и ножки, как у ребёнка. Увидев сына своего покойного друга в такой поздний час, он стал протирать глаза кулачками. Ахмет, который уже немного пришёл в себя, смекнул, что лучше будет не говорить ему правду. «Меня прогнали с работы», – печально произнёс он. Ой как огорчился дедушка Хало! Давно ли он свободно вздохнул, пристроив Ахмета в кабачке «Лунный свет»? Этот сын покойного Али (чего греха таить!) был ему в тягость. Но его нельзя было прогнать, ведь парень приехал искать место. А потом даже стал помогать ему – украдкой от хозяйки приносил закуски.

Они наедались до отвала, курили сигареты – тоже из кабачка… Всё шло как по маслу… А теперь, видно, Ахмет снова сядет ему на шею. И будет по целым дням торчать здесь, как дурак, расставив свои ножищи над мангалом…

Но дедушка Хало и не подумал попрекать парня. Что скажешь земляку, да ещё сыну покойного друга? А сколько вместе с этим парнягой было съедено хлеба-соли? Нет, он не мог быть неблагодарным!..

На следующий день по городу распространился слух: море выбросило труп нищенки! Ахмет едва не лишился рассудка. «Значит, нищую тоже убили?»

Все, кто входил в общественную уборную, говорили только об этом. Ахмет стоял за дощатой перегородкой, слушал разговоры людей, и его сковывал страх, возраставший с каждой минутой.

Поскольку убийца нищенки ещё не был найден, люди строили самые различные предположения. Сколько разговоров было о драгоценном перстне! «Значит, хозяйке ничего не досталось? – думал Ахмет. – Но кто же её порешил?.. Кто бросил нищенку в море? Почему не забрали перстня?..»

– Убийцу наверняка повесят, – сказал входя дедушка Хало.

Когда-то в Адане Ахмет видел повешенного – завёрнутый в белый саван, он раскачивался на виселице. Теперь он узнал, что у того, кто задушен, вываливается язык – ведь ночью он видел хозяйку…

«А если подумают на меня? Увидят пиджак и скажут: куда сбежал этот парень?»

Ахмет не находил себе места. Куда подевался дедушка Хало?.. Набравшись смелости, он решил выглянуть. Дед, оказывается, мыл в уборной пол. Ахмет немного успокоился и даже начал себя подбадривать. Может, всё обойдётся? Поищут, поищут хозяйку, да и дело с концом… «А кому же достанется кабачок? Ведь наследников-то нет – стало быть, я и буду хозяином. Вот так!» И он подмигнул сам себе. Кабачок-то можно продать! А он и продаст!

Ахмет даже обрадовался. Он вернётся в родное село и купит пару буйволов! Таких, как у Эсата-аги… С чего же он начнёт? – спрашивал себя парень, пуская дым к потолку. – Он войдёт в кофейню, поздоровается со всеми, а ему скажут: «Добро пожаловать, Ахмет-ага!» Его пригласят в самый почётный угол – как Эсата-агу.