Этот взгляд был таким настойчивым, что приковал ее к месту. Она нервно облизала губы и с изумлением увидела, что язык Алекса прошелся по его верхней губе, словно бросая вызов.

Позади засигналила машина.

— Терпение, терпение — пробормотал он и свернул влево.

Дома здесь тесно жались друг к другу. Частенько на улицу смотрели слепые стены; это означало, что окна комнат выходят во внутренний дворик. Теснота, теснотой, но Патти знала, что даже самый скромный из этих домиков стоит не меньше четверти миллиона долларов.

Причина была ясна. Остров лежал в самом центре одного из красивейших гаваней мира предназначенной для стоянки небольших судов. Дома, расположенные вдоль набережной Лидо, имели собственные эллинги для яхт — бесценное сокровище, учитывая что людям желавшим пользоваться общественными причалами, приходилось ждать своей очереди годами.

Алекс нашел место для парковки и осторожно подал машину задом.

— Здорово у вас получается — сказала Патти. — Когда я вижу, как вы паркуетесь, то понимаю, что мне следовало бы ходить пешком.

— Штрафы платите часто?

— Нет, главным образом навлекаю на себя ругань других водителей. — Она выпрыгнула из машины. — Я стараюсь, но ничего не получается, Не могу понять, в чем дело.

— В боязни точности, — понимающе кивнул Алекс.

Пожалуй, он прав, призналась себе девушка.

Алекс взял ее за руку и повел по улице.

Они вошли в кованые чугунные ворота и очутились во внутреннем дворике, больше напоминавшем испанские патио. Стоявшие под открытым небом стол и стулья окружали огромные горшки с цветущей геранью.

— К кому мы идем? — спросила Патти.

Алекс позвонил в дверь.

— К моему бывшему компаньону.

В приоткрывшуюся дверь выглянула женщина средних лет в переднике.

— О, мистер Грин! Входите, входите! Сейчас скажу мистеру и миссис Бэрк, что вы пришли.

Они прошли по коридору и оказались в просторной гостиной со стеклянной стеной, откуда открывалась чудесная панорама гавани.

На ковре цвета слоновой кости стояла изящная мебель темного дерева в стиле антик. Картины на стенах были кисти знаменитых импрессионистов.

— Алекс! — В комнату вошел огромный мужчина и хлопнул Грина по спине, — Рад, что ты все-таки выбрался!

— Эд, это моя подруга Патти Лайон, — сказал Алекс, и кисть Патти утонула в гигантской ладони Эда.

— Счастлив познакомиться с вами, малышка, — пробасил Бэрк. — А это моя жена Марион.

Марион проскользнула в комнату так неслышно что Патти не сразу ее заметила. Эта женщина с нежным лицом и застенчивой улыбкой только кивнула Патти и не сказала ни слова.

Экономка принесла кофейник, чашки и тарелку с медовым печеньем. Она поставила поднос на стол, а остальным занялась Марион.

— Садитесь, пожалуйста, — пригласил Эд. — Мы надеялись, что Алекс привезет вас, чтобы показать эту посудину, как обещал. — Он махнул рукой в сторону окна, за которым виднелся частный эллинг. Там покачивалась на воде изящная яхта. — Мы с ним по-прежнему компаньоны по «Оптическому обману», — Патти догадалась, что так называется яхта — хотя свою половину «Грин оптикс» я ему продал. Раньше фирма называлась «Грин — Бэрк оптикс», но с тех пор она стала намного больше.

Он бросил на Алекса ласковый, почти отцовский взгляд.

— Боюсь, что я не так уж много знаю о «Грин оптикс», — сказала Патти.

— Как-нибудь я устрою для вас грандиозную экскурсию, — пообещал Алекс.