Терри действительно поранился. Самые незначительные действия порой приводят к самым серьезным последствиям – и в данном случае мы имели дело с самым настоящим «эффектом бабочки».

Он порезал большой палец, открывая обычную банку с фасолью, повредил маленькую артерию, которая теперь заливала пол кровью, а верхушка его большого пальца болталась, словно раскрытый рот у одного из Маппетов. Даже кость было видно.

Я с радостью сообщаю профессиональное медицинское заключение: в больницу не то что рекомендуется, а просто необходимо обратиться, причем как можно скорее. Думаю, мало кто на свете со мной в этом не согласится. К несчастью, Терри оказался одним из них.

Ли отводит меня на кухню. Выясняется, что Терри без уговоров в больницу не поедет – он много пьет и переживает, что анализ крови выявит повреждения печени, за которыми последует целая череда обследований и страданий, в которых он крайне не заинтересован. Это также объяснило бы, почему он столь сильно истекает кровью и почему поговорка «кровь людская – не водица» его словно не касается.

Я потратил какое-то время, пытаясь убедить Терри. Я сказал ему, что врачи будут слишком обеспокоены свисающей половиной его большого пальца, чтобы разбираться с чем-либо другим, однако в этой битве мне явно не суждено одержать победу. Терри даже не разрешает мне вызывать «скорую», чтобы медики его осмотрели. Я возвращаюсь к Ли, чтобы сформулировать план Б. План Б приходит сам собой. Я врач, Ли – адвокат, и, согласно Закону о психическом здоровье, мы можем принудить Ли к лечению на основании того, что он представляет для самого себя угрозу. Ли, явно знающий про Закон о психическом здоровье побольше меня, указывает на то, что мы в любом случае бы не смогли своими силами обязать Терри лечиться, а так как он полностью дееспособный, то с юридической точки зрения имеет полное право не обращаться за медицинской помощью.

У Ли, однако, есть план В, который предстает передо мной в виде небольшого чемодана с медицинскими принадлежностями.

Годом ранее он отдыхал в Уганде (кто вообще там отдыхает?), а всем отправляющимся туда отважным путешественникам рекомендуют купить один из таких наборов в поездку. В случае, если во время поездки не посчастливится попасть в больницу, местные врачи могут воспользоваться медицинскими принадлежностями туриста, что обеспечит ему защиту от их несколько более попустительского отношения к инфекционному контролю, а также от распространенного в тех краях ВИЧ.

Ли распечатывает чемоданчик, раскрывает его передо мной подобно ловкому рыночному торговцу и спрашивает, есть ли там все необходимое, чтобы зашить Терри палец. Он явно раскошелился на один из самых дорогих наборов – его, наверное, хватило бы, чтобы вырезать легкое для пересадки.

Немного покопавшись в наборе, словно тетушка, разыскивающая в коробке с ассорти свою самую любимую конфету, я достаю шовный материал, ножницы, иглодержатель, тампоны и антисептический раствор. Единственное, чего не хватает, так это местной анестезии. Ли шутит, что Терри может просто зажать между зубов деревянную ложку.

Итак, пять минут спустя я уже оперирую оказавшегося на этот раз на удивление сговорчивым Терри на кухонном столе. Обработав рану, я делаю два глубоких шва, чтобы попытаться остановить артериальное кровотечение, после чего, как только все высыхает, слой за слоем зашиваю палец. Вскоре боль становится слишком невыносимой для Терри и, желая свести его крики к минимуму (если сосед вдруг решит заглянуть, чтобы проверить, все ли в порядке, потребуются объяснения), Ли протягивает ему деревянную ложку. И она действительно помогает.

Вскоре я зашиваю кожу и в итоге весьма доволен результатом с косметической точки зрения. Не совсем уверен, насколько Терри прислушается к моим рекомендациям по уходу за раной и удалению швов, однако все равно их ему даю, в то время как он благодарит меня дрожащим голосом и тянется к бутылке, решив больше никогда не есть фасоль.