В конечном счете мы расчищаем практически достаточно места, чтобы сделать разрез и принять роды – осталось убрать от матки последнюю петлю кишечника. Я аккуратно ее отсоединяю, как вдруг операционную наполняет зловонный дурман от содержимого кишечника, который ни с чем другим не спутаешь. Вот дерьмо. Причем буквально. А ведь мы были так близко.

Старший ординатор говорит мне доставать ребенка – тем временем он вызовет хирурга-гастроэнтеролога, чтобы тот все зашил. Старший интерн робко нас перебивает: «Простите, парни, – это был мой кишечник».

6 февраля 2010 года, суббота

Сегодня ужинаю в ресторане с Юэном, моим студенческим другом, и его женой Милли – они угощают меня в обмен на вопросы, касающиеся их попыток забеременеть. Приносят горячее, и от воспоминаний я перехожу к делу, включая режим врача: «Итак, как долго вы пытаетесь забеременеть?»

«Семь месяцев и две недели», – механически отвечает Милли, словно выдающий десятку банкомат. Ее странная точность меня несколько удивляет.

На деле же странность и точность оказываются ее главным девизом – занырнув в свою огромную сумку, она достает оттуда папку и с каменным выражением лица передает ее мне. Мне явно была дарована честь созерцать документ неимоверной важности. Я начинаю пролистывать страницу за страницей какие-то таблицы, постепенно погружаясь в весь ужас и абсурд ее опуса. Они записали отчет о каждом своем половом акте с тех пор, как отказались от контрацепции. Тут и данные о месячном цикле Милли, и, к моему прискорбию, продолжительность каждого акта с указанием того, кто был сверху. Зачем именно они записали все в таких подробностях, я не имею ни малейшего представления, если, конечно, это не была намеренная попытка отбить у меня всяческий аппетит, чтобы свести счет за ужин к минимуму.

Весь оставшийся ужин я уже не могу думать ни о чем другом, кроме как о позах, в которых занимается сексом мой бывший сосед по квартире, а также о том, как он с чувством долга забирается сверху и слезает или же подлезает снизу. Мне удается немного собраться с мыслями, чтобы дать им пару неплохих советов: отказаться от кофе и спиртного, сделать у терапевта кое-какие анализы, а также через какое время обратиться в клинику лечения бесплодия.

«А нам имеет смысл продолжать вести журнал?» – спрашивает Милли.

«Само собой!» – отвечаю я. Частично для того, чтобы они не думали, будто без особой надобности показали мне альманах своей половой жизни, а частично чтобы повеселить ординатора, к которому они придут на прием через несколько месяцев.

9 февраля 2010 года, вторник

Сегодня, пока я после родов с использованием щипцов делал так, чтобы промежность пациентки была больше похожа на промежность, акушерка спросила новоиспеченную маму, не против ли та, чтобы она сделала ее ребенку укол витамина К. Пациентка выдает нам очередную медицинскую страшилку из газеты – только вот, судя по всему, газету эту она держала вверх ногами.

Женщина отказывается от укола витамина К, потому что «прививки вызывают артрит». Акушерка терпеливо объясняет, что витамин К – это не прививка, что он очень важен для того, чтобы стимулировать у ребенка свертываемость крови. И витамин К не вызывает артрита – возможно, мать имела в виду аутизм, к которому также не может привести прививка, которой этот укол к тому же и не является.

«Нет, – говорит мамаша. – Я не собираюсь подвергать здоровье своего ребенка даже малейшему риску».

14 февраля 2010 года, воскресенье

Первый за четыре года День святого Валентина, который мы с Г. проводим вместе. В каком-то смысле встречаться с врачом – все равно что родиться 29 февраля.

Чудесный ужин из блюд тайской кухни в ресторане «Blue Elephant».