Я закатил глаза и выпрямился.

— Следи за языком. И да, именно благодарность не дает мне хорошенько дать тебе по морде.

— Ваши манеры, господин Накаяма, впечатлили бы самих богов, — хмыкнул Джиан и ловко поднялся на ноги с таким проворством, что даже пожелай я его поймать — не вышло бы.

Эта странная мысль озадачила. Тьфу, ночами спать надо, а не шататься по домам шаманов. Тут и не такое придумается.

Джиан тем временем открыл шкафчик и достал оттуда пузатую бутылку с тёмной жидкостью. Потом ещё одну чашу. Посмотрел на меня и хмыкнул:

— Ночь будет долгая, садись, гость дорогой, не обидь хозяина.

Я приподнял бровь.

— А Мать рода не оскорбится?

— Я — единственный шаман Снежных целителей, — рассмеялся он. — Немного гениальный, немного сумасшедший. Мне можно немножко больше, чем всем остальным, Акихито.

Не то чтобы я сильно хотел остаться в доме Баожэй, но ещё ни одна ночь, проведенная рядом с Джианом, до добра не доводила. Рано или поздно начинались какие-то приключения.

Он неожиданно шагнул ко мне, сократив расстояние. Чуть склонил голову, задумчиво рассматривая, улыбнулся.

— Видишь, в буран не стоит гулять. Даже по Закрытому городу. Поэтому лучше…

Громкое чавканье у двери заставило его резко замолчать и нахмуриться.

— Что это за цуки?

Я прислушался.

— У тебя где-то есть там фонарь у входа?

Джиан кивнул, не особо понимая, к чему вопрос.

Я призвал всё своё спокойствие и… рявкнул:

— Абура!

Чавканье тут же стихло.

Когда Абуру втащили в дом, глаза Джиана удивлённо округлились. Ах, ну да, конечно. Когда мы последний раз виделись, никакого помощника-ёкая у меня не было. Абура тем временем очень старался изобразить сожаление, что он варварски выжрал всё масло из фонаря уважаемого шамана, но выходило из ряда вон плохо. Сытый Абура-акаго — это то, что в принципе не способно показать сожаление на своей физиономии.

— О, Акихито, ты в порядке, — икнул он, потом глянул на Джиана и церемонно пробормотал: — Прошу прощения у великого шамана, что посмел войти в его дом без приглашения, да продлятся ваши дни, да будет сила всегда в зените, да…

Джиан расхохотался.

Я незаметно для обоих выдохнул. Смех — это хорошо.

— И тебе не хворать, добрый дух. Но прошу, больше не трогай фонари, мы что-то придумаем другое, — произнес шаман.

Абура шаркнул лапой, неосторожно врезал мне когтями по ноге, я зашипел и тут же выдал ему смачный подзатыльник.

— Как удивительно меняются вкусы людей, — невинно заметил Джиан.

Я бросил на него недобрый взгляд, но ни капли смущения в янтарном ответном не было. Удивительно дурацкий подкол. Данный ёкай в принципе никого не рассматривает в пару кроме масла из фонарей.

Абура тем временем пошатнулся.

— Это заговорённый фонарь был, — вздохнул Джиан. — Держи его за плечи, я — за ноги. Сейчас отнесём.

Храп объевшегося ёкая одобрил наши действия. Перетащив дрыхнущего Абуру в соседнюю комнату, мы вернулись к камину.

Джиан разлил настойку. Она была крепкой и сладкой, дурманно пахнущей горными травами. И разговор как-то сам наладился. Во всяком случае, мне не хотелось больше придушить гостеприимного хозяина этого дома.

* * *

Утро выдалось морозным.

Баожэй задумчиво смотрела на меня. Уголки губ едва подрагивали в улыбке.

И неудивительно. Рюук, шипастный и вреднющий, бил копытом, топорщил свои колючки и косился на меня рубиновым глазом.