Я быстро соображала. Ехать куда-то, да ещё и в Тлен-Авив, я не собиралась. Но в то же время мы с Алоном договорились — роль вдовы надо играть до конца. Пусть это шло вразрез с моими планами, траур по супругу никто не отменял.

— Во сколько? — только и уточнила я.

— В девять утра за тобой прибудут, — царственно кивнула Юдит.

Потом шевельнула пальцами, изящные туфельки подплыли к ней. Свекровь всунула в них ноги, поднялась и улыбнулась.

— Провожать не стоит. Надеюсь, завтра мне не придется за тебя краснеть, дорогая… невестка. Провожать не надо.

После чего развернулась и быстро вышла из квартиры.

Пару секунд я стояла и смотрела в пол.

Потом подошла к двери и резко захлопнула дверь. Молниеносно наложила красные светящиеся нити, которые тут же засияли рубиновым светом.

— Никто не войдёт, — произнесла я чётко и громко. — Без моего на то разрешения. Никто и никогда.

Кровавая вспышка, еле слышное шипение:

— Да, госпож-ж-ж-жа.

Духи получили приказ. Духи его поняли. Духи его выполнят.

Теперь ни Юдит, ни сам джапонский император сюда не войдут, если я не дам добро. А я не дам. Не люблю незваных гостей.

За спиной встал Тэ.

— Честное слово, Марджари, — вдруг тихо произнёс он. — Думал, она меня сожрёт с костями одним только взглядом.

Я обернулась. Ого-го, кто-то смущается. Правда, ещё при этом крайне ошарашен. Что ж, парня можно понять, он совершенно не собирался, прячась о своих врагов, столкнуться с моими.

Тут я позабыла как дышать. Стоп. Моими? Откуда это дурацкая мысль?

Интуиция сделала вид, что ничего такого не подсказывала и вообще её тут нет.

Я нахмурилась. Кажется, кто-то дура, Мардж. И этот кто-то — ты сама.

Если Алон хотел таким «необычным» способом получить наследство и исчезнуть с радаров родительской любви, то вряд ли там были тёплые отношения. И меня теперь могут рассматривать как инструмент, при помощи которого сын получил желаемое.

Тут бы усомниться да расчувствоваться, да только Юдит не выглядит убитой горем. Или ей плевать на сына, или она подозревает, что Алон Ноах ни разу не мёртв. В том, что он сейчас где-то лежит в постели, пьет вино и всячески наслаждается жизнью, я даже не сомневалась.

Алон не собирался умирать.

— Ничего, — вздохнула я. — Сюда она больше не войдёт. А если что, дам тебе большую палку — будешь отмахиваться от поклонниц.

— Я не про поклонниц, Марджари, — спокойно сказал Тэ. — Она смотрела на меня не как на объект для плотских утех.

Я вскинула голову и внимательно посмотрела на него.

— А как?

— Как на жертву.

* * *

Ночь была такой густой и тёмной, словно её выплеснули из чаши на землю, и вязкие капли стекли вниз, затопив всё вокруг.

Ночь сине-чёрная, свежая, холодным ветром пробирающая до костей, несущая запахи с моря.

Он окутал своим змееобразным телом крышу пагоды и прикрыл глаза. На теневых губах мелькнула улыбка. Жрецы в оранжевых одеяниях подняли головы, почуяв приближение бога-тени, бога-лжеца.

Во всех храмах было спокойно.

Кагеноками прислушался. Порядок. Везде порядок. Ещё чуть-чуть — жрецы пойдут на ночную молитву, а прихожане отправятся по домам. Ибо есть время для беседы с богом, а есть — для его отдыха.

Он взмахнул руками-крыльями и взмыл в небо, оставив след пурпурно-синих искорок. Отдых отдыхом, но есть ещё и дельце, которое сегодня стоит провернуть. Сегодняшняя посетительница оказалась на удивление занятной барышней. Даже не могло подуматься, что однажды в его храм забредёт ши-хотори.