Насытившись поцелуями, маркиз вкратце пересказал последние новости. Стефания внимательно слушала, тепло глядя на него, то сжимая, то разжимая его пальцы. Потом расспросила о Каварде и обрадовалась, что на землях есть господский дом.

- Его как раз подновят к нашей свадьбе.

- На какие деньги? - Стефании не хотелось, чтобы Ивар из-за неё влез в долги.

- Неважно, милая, это мои заботы.

Решили, что прошение о разводе подадут в самый короткий возможный срок - в апреле. Госпожа Дартуа планировала присовокупить к нему письмо к королеве и Хлое: хоть одна из женщин поможет.

Помолвку Ивар наметил на июнь, а свадьбу - на сентябрь. Стефания не возражала. Она соскучилась по сестре, желала её увидеть - а для этого нужен любимый муж, то есть маркиз. А так, глядишь, Светлый праздник встретит в кругу семьи.

Отец, к слову, не разочаруется её выбором: не за фермера вышла, только вот в опале ли род Дартуа? Не должен, если король герцогство отцу Ивара вернул, а самого хоть немного, но облагодетельствовал. Да и все эти дворцовые почести - кому они нужны? Свиток 20

Стефания долго, пристально рассматривала себя: немного пополнела, но самую малость, легко уйдёт. Живот наконец-то вернулся к обычному размеру, даже не скажешь, что рожала. Всё ещё хороша, и совсем не похожа на то существо, которое не влезало в корсет.

Грудь, конечно, иногда немного побаливала, но кормить нельзя: мигом вновь молоком наполнится, отвиснет. А так всё красиво. И неудобств с каждым днём всё меньше.

Убедившись, что не превратилась в деревенскую бабу, Стефания обернулась подогретым полотенцем и велела подать одеваться. Ей предстоял трудный разговор: герцог Дартуа-Лагиш передал приглашение зайти после обеда. Госпожа Дартуа не сомневалась, что предстоит вовсе не любовное свидание, а обсуждение матримониальных планов Ивара. Реакцию герцога предугадать было несложно: он ясно дал понять, что не желает этого брака.

Стефания долго колебалась и выбрала не скромное дорожное платье, а одно из тех, что подарил принц. Украшений надевать не стала, волосы тщательно зачесала под чепец. Помолившись, направилась в зал, обедать.

Несмотря на то, что отец и сын сидели рядом, за всю трапезу они не перемолвились ни словом. Герцог был мрачен, Ивар тоже хмурил брови.

Стефания пробовала завести необременительную беседу, но потерпела неудачу. Пришлось есть и пить в полной тишине.

Лагиш поднялся первым, оставив не тронутым бокал пряного вина, и напомнил, что ждёт госпожу Дартуа в своём кабинете.

Проводив отца взглядом, Ивар подсел к Стефании, обнял за плечи и прошептал, что всё обойдётся.

- Только прояви твёрдость. Ему некуда деться, я единственный наследник.

- Ивар, - она заглянула ему в глаза, - вам не кажется, что это подло? Подло шантажировать собственного отца. И на что вы нас обрекаете? Жить в вечной ссоре с герцогом, одним, в Каварде моей малютки Августы? Я не хочу.

Маркиз промолчал, из чего Стефания сделала вывод, что он так и собирался поступить.

- Ивар, тайного брака не будет, - поднявшись, решительно заявила госпожа Дартуа.

- Да какая разница, как пожениться, лишь бы рядом! Я люблю вас, вы любите меня - и этого вполне достаточно.

Стефания кисло усмехнулась: он сам не понимает, что говорит. Ведёт себя, как маленький ребёнок, а не наследник Лагиша. А ведь на процессе был столь убедителен… Храбрый, благородный молодой человек - и вдруг полнейшее нежелание обратиться к здравому смыслу. Невольно вспоминались Генрих, Сигмурт Сибелг - они вели себя не в пример осмотрительнее, хотя всего на пару лет старше.

Может, это просто любовь? Говорят же, что она делает людей глупыми и слепыми? А Ивар… Нет, он же собрал деньги, верных дворян, защитил отца. И придумал с письмом.