Пока Стефания облизывала член супруга, Сигмурт гладил её бёдра, постепенно продвигаясь всё дальше. Наконец его пальцы скользнули внутрь. Сначала один, потом два…

Ноэль, погладив супругу по голове, сказал, что ему достаточно, пусть ублажит брата. Заметив, что Вестар так и стоит одетым, велел ему исправить оплошность.

Юноша оказался стыдливым: снимая штаны, повернулся спиной.

- Да ты дай тётке полюбоваться! Как стоит-то! Я же говорил, что у юношей это быстро.

Вестар неохотно отнял руки от детородного органа. Он оказался вполне развитым, но небольшим, и это, кажется, смущало юношу.

Не обращая внимания на наблюдателя, то и дело прикасавшемуся к своему возбуждённому органу, братья поменялись местами.

- Ты не бойся, я неглубоко и недолго, - прошептал Сигмурт, убрав волосы с лица невестки. - Не думаю, чтобы тебе сейчас понравилось… Чёрт, а ты научилась! Х-х-хорошо, да, вот так.

Стефания уже научилась не морщиться, свыклась со вкусом и процессом, покорно облизывала и обсасывала. Сейчас, правда, старалась сделать получше: ей нужен был защитник, ради этого придётся чем-то поступиться. Сигмурту должно нравиться, иначе нечего и подходить к нему с просьбой уговорить мужа взять её на свадьбу Хлои.

Наконец мужчинам пресытились ласки.

Сигмурт привычно занялся ягодицами невестки. Чувствуя, как сильно они напряжены, что, несомненно, затруднит введение члена и причинит боль Стефании, он покосился на племянника, позабыв о смущении и анафеме святых отцов, давшего волю рукам:

- Довольно ему, тут не публичный дом. Трахнуть кого-то он и без подсказок сумеет, а разные хитрости потом на словах расскажешь. Прояви уважение к беременной жене!

- Ладно, пока ты готовишь её попку, пусть получит свою капельку удовольствия и уйдёт, - согласился Ноэль. Встал, подвёл племянника к Стефании и предложил доверить своё достоинство её губам.

В конце концов, Вестара они не выставили: мысли были заняты другим.

Сигмурт был снизу, Ноэль сверху. Стоял на коленях и, держа ноги Стефании поднятыми, позволял и себе, и брату беспрепятственно входить в неё. А сама Стефания, кое-как упершись руками о постель, ласкала член племянника. Расслабиться не позволял муж, пристально следивший, чтобы она делала всё, как надо.

Было неудобно (хорошо, хоть Вестар догадался поддержать её голову) и неприятно.

В те минуты Стефания призналась сама себе, что готова поменяться с Хлоей: её не заставляли спать с тремя сразу, ей дарили наслаждение. Радовало, что хоть Сигмурт не усердствовал, как и обещал. Не толкался внутри неё, не погружался до конца, а двигался медленно, с остановками. Только первым ему кончить не удалось, племянника выпроводил из спальни Ноэль, напутствовав словами:

- Хорошенького понемножку. И не думай, что тебе ещё что-то перепадёт. Будешь приставать к жене - пожалеешь. Можешь и домой не вернуться. Так что учись на служанках и помалкивай. Проболтаешься, похвастаешься кому - весь холл публично, при родне, языком вылижешь. И я не шучу, Вестар.

Племянник испуганно кивнул, кое-как натянул штаны, подхватил рубашку и, промямлив: 'Покойной ночи!', дал стрекача в коридор.

Сигмурт тоже не задержался в супружеской спальне, сославшись на заботу о беременной невестке.

Наутро Стефания не знала, куда девать глаза от смущения, предпочла быстро встать из-за стола, сославшись на хозяйственные дела.

Весь день стараясь не попадаться на глаза членам семьи, мучаясь переживаниями прошлой ночи, к ужину, тем не менее, она вышла спокойной и уверенной. Сидела молча, уткнувшись лицом в тарелку, но не краснела от каждого взгляда племянника. Ела и пила, как обычно, хотя за обедом клевала, как птичка.

А вот виконту еда не нравилась, он даже не доел своё любимое мясо. Отправил в рот кусок, чуть не поперхнулся, выплюнул и поспешил обильно запить вином.