– Как ты это делаешь?

Анжель передергивает плечами.

– Это настоящая работа. Такая же, как и у тебя. Ты подправляешь офисы, а я – смерть.

– Это тяжело?

– Да. Когда привозят ребенка, младенца. Или беременную женщину.

Я вздрагиваю.

– А у тебя есть дети?

– Нет. Я не очень люблю семейную жизнь. Но мне нравится смотреть на чужих детей.

– Ты замужем?

– Это что, допрос? Ответ снова отрицательный. Нет, я не из тех, кто хочет замуж. Еще вопросы будут?

– Нет, мадам.

– Вот и хорошо. Потому что мне пора. Мой приятель может что-то заподозрить.

– Твой приятель? – повторяю я, не сумев скрыть удивления.

Анжель одаривает меня широкой улыбкой.

– Да. Это удивительно, но даже у меня есть приятель.

Она встает и идет в ванную. Я слышу звук льющейся из душа воды. Спустя пару минут Анжель выходит, завернувшись в полотенце. Я любуюсь ею, и она это знает. Она надевает белье, джинсы, майку.

– Мы еще увидимся. Ты это знаешь, м-м-м?

– Угу, – отвечаю я, затаив дыхание.

Она наклоняется и целует меня в губы. Поцелуй выходит нежным и сладким.

– Я с тобой не закончила, мсье парижанин. И не втягивай живот. Ты и так очень сексуален.

И снова раздается легкий щелчок двери. Она ушла. Я до сих пор не могу оправиться от удивления, словно меня с ног до головы неожиданно накрыла огромная волна. Стоя под душем, я глупо улыбаюсь, вспоминая ее слова. Помимо дерзости и искренности есть в этой женщине нечто очень привлекательное – пылкость, очарование, перед которыми невозможно устоять. Натягивая брюки, я думаю о том, что она только что совершила чудо – благодаря ей я вдруг помирился сам с собой, обрел душевное равновесие, которого не знал уже много месяцев. И, черт побери, я напеваю себе под нос!

Я наконец решаюсь посмотреть на себя в зеркало. Длинное лицо. Густые брови. Тонковатые руки и ноги и… пузо. Я усмехаюсь. Мужчина в зеркальном отражении больше не кажется мне похожим на собачку Друппи. Он довольно-таки привлекательный, у него неплохие волосы «соль с перцем», правда растрепанные, а в карих глазах горит демонический огонек.

Если бы Астрид сейчас меня увидела… Если бы Астрид хотела меня так, как эта Анжель Руватье, которая не стесняясь говорит, что желает продолжения. Когда же я наконец перестану тосковать по своей бывшей жене? Когда смогу перевернуть эту страницу и пойти вперед?

Похоронная церемония состоялась в церкви Сен-Пьер-де-Шайо, в десяти минутах от авеню Клебер. Мать похоронили на кладбище недалеко от Трокадеро, в семейном склепе семьи Рей. Лет десять назад я водил туда своих детей. Хотел показать им ее могилу, могилу бабушки, которой они никогда не знали. Почему я совсем не помню ее похорон? Какие-то вспышки, темнота в церкви, людей немного, шепот, белые лилии с одуряющим ароматом. Незнакомые люди идут друг за другом, по очереди нас обнимая… Мне нужно поговорить об этом с сестрой. Я спрошу у нее, видела ли она лицо матери после смерти. Увы, сейчас неподходящее время для такого разговора, и я это знаю.

Я пытаюсь угадать, что же Мелани хотела сказать мне, когда машина свернула с дороги. После аварии я постоянно думаю об этом, эта тайна не выходит у меня из головы. Да, разгадка наверняка спрятана в укромном уголке моей памяти, лежит там мертвым, тяжелым грузом. Я еще не решил, стоит ли рассказывать об этом доктору Бессон. Ну как ей об этом сказать и что она подумает? Есть на свете один человек, с которым бы я охотно об этом поговорил, – моя бывшая жена. Но она далеко.

Я включаю телефон и слушаю голосовые сообщения. Люси звонила по поводу нового контракта. Рабани пытался дозвониться трижды. Я согласился построить его «артистические» ясли в районе Бастилии только потому, что за это хорошо заплатят, а я сейчас не могу позволить себе крутить носом.