Эдик выглянул сквозь стеклянные двери на улицу, увидел, что там творится настоящий бардак, и ему стало совсем тоскливо. Он покосился на грозную охрану и понял, что выходить всё равно придется. Позади маячил вышибала по кличке Твердое Колено, который очень не любил, когда проигравшиеся клиенты топтались на пороге казино.

    Осторожно приоткрыв дверь, Эдик спустился по ступеням и попытался незамеченным проскользнуть мимо дерущихся. К несчастью, его увидел один из братков Швеллера. И захлебнулся криком:

    - Во… вот он, паскуда! Апельсин козявистый!

    - Цитрус, - поправил его Швеллер. - Здравствуй, Эдик! Куда это ты так спешишь?

    Свара немедленно прекратилась. Несколько десятков рук сгребли должника в охапку и принялись перетягивать из стороны в сторону, пока он не закричал:

    - Стойте, стойте!

    - Гони бабки! - потребовал Иванов, шевеля массивными челюстями с таким видом, словно разминал их, прежде чем прожевать Эдварда.

    - Мне гони бабки! - глянув на конкурента исподлобья, потребовал Швеллер и махнул бейсбольной битой для придания веса своим словам. - Про эту козлиную морду можешь пока забыть!

    - Ребята, определитесь, а? - затараторил Эдик. Мысли он всегда излагал торопливой скороговоркой, за что получил кличку Болтун. Она была менее популярной, чем основная - Цитрус. Старым друзьям позволено было звать Эдика Болтливым Цитрусом. - Тому гони, этому гони. На всех у меня бабулек точно не хватит. Я, между прочим, деньги не печатаю. Хотя мог бы… - Он задумался на мгновение, затем продолжил спасительную тираду: - Я бы, признаться, даже одному из вас не смог ничего отдать, но, по счастью… что я говорю… к великому моему расстройству, пару дней назад у меня умер дедушка на Амальгаме-12. Вы бывали на Амальгаме-12?

    - Нет! - дружно отозвалась братва.

    - Напрасно, - заметил Эдик, - замечательные места. Стабильная экономика, всеобщее процветание. Вот и дедушка мой был очень богат. И всё свое состояние он, конечно, оставил мне, любимому внуку. Кому же еще? Больше наследников у дедушки не было. А если бы и были - он бы предпочел меня. Потому что я - лучший внук на свете. Самый расчудесный внук в нашей Галактике. Таких внучат, как я, поискать, скажу я вам. Кто приносил дедушке тапочки по первому требованию?! Кто накладывал горячий компресс на его больную поясницу? Кто делал ему растирания? И даже… - он понизил голос, - словно заботливый медбрат, вставлял катетер… Куда вставлял, спросите вы? Куда надо, не будем уточнять, куда именно! Да что там, я даже клизмы ему ставил!

    - Брешешь, пес шелудивый! - надвинулся на разговорчивого должника Иванов.

    - Нисколько. Я большой специалист по клизмам. Если кому нужно, могу запросто поставить. И возьму, кстати, совсем недорого…

    - Какие клизмы?! Я не о клизмах, я о наследстве!

    - Вам никто не говорил, что вам бы не помешал дезодорант для полости рта?

    - Да я тебя! - взревел главарь клана.

    - Отвянь! - чтобы успокоить разбушевавшегося Иванова, Швеллеру пришлось стукнуть его бейсбольной битой по спине - удар получился сильный, но здоровяк его почти не заметил. - Парень дело говорит - если не врет, конечно. А это проверить недолго. Так что там с твоим дедушкой-миллионером, Цитрус?

    - Мой дедушка не был миллионером, - скорбно сообщил Эдик.

    - Так я и знал! - прорычал Иванов, его счетчик накрутил такую сумму, что не всякий миллионер смог бы погасить этот долг.

    - Да погоди ты! - осадил его Швеллер, ему Эдик задолжал немногим меньше, и он надеялся на возвращение энной суммы.