За это малое время он успел собраться и немного отдохнуть, сбросить нервную напряженность. Голова немного кружилась– с Иваном это частенько случалось после таких вот поединков. Он не любил этих приемов и вообще всех видов пси‑подавления не переносил, ему всегда казалось это не совсем честным. Но не каждый вопрос можно было решить в мирной беседе, кулаками, мечом или лучеметом. Карлик ему еще пригодится!

– Зря все это, – пролепетал очнувшийся, еще вялый Авварон. – Зря! Тут до тебя уже приходили шестеро. Где их могилы? Где их кости лежат? Никто не знает. Они пропали здесь, сгинули. Ты седьмой! И это только от вас, и только за последнее время! Отсюда никто не возвращается... а ведь ты мог уйти, я знаю, ты был в переместителе, я все видел. Ты бы уже давно лежал в траве, на берегу озера...

– Заткнись, нечисть! – взорвался Иван.

– Молчу! Дай мне еще стимулятор.

– Хватит. Нам пора идти!

– Кому это нам?

– Мне пора идти, – поправился Иван. – А ты меня поведешь!

– Куда?

Иван не знал, что и сказать.

– Куда?!

– Туда, где мне дадут ответы на все вопросы, понял?

Туда, где сейчас держат наших!

– А потом?

– Брось издеваться! – Иван явственно видел смех в глазах карлика. – Если ты мне не будешь помогать, я тебя...

– Убьешь?!

– Убью! Ты должен выполнять все мои распоряжения, ты...

– Ты уверен? – карлик ухмыльнулся как‑то особо нехорошо. И исчез. Растворился в полумраке.

Иван крутил головой, пытаясь отыскать его. Но маленькой черной тени нигде не было. Он не видел карлика, он его не чувствовал. А как же установка, как же гипноприказ?!

– Я здесь!

Авварон стоял в бойнице. И ветер терзал складки его балахона. В спину ему тускло светила местная луна – сияние было мертвенным, лиловым. Раньше Иван что‑то не видел тут никакой луны, наверное, вышла из‑за туч.

– Я не уйду от тебя, – проговорил карлик полушепотом, – я на цепи. Но не тешь самолюбие, вовсе не ты выковал эти цепи, не ты посадил меня на них... хотя доля есть и твоей работенки! Дай мне стимулятор.

– Нет!

Иван привалился спиной к сырой стене. Ему хотелось плюнуть на все, вернуться, на самом деле – зарыться с головой в траву, и все забыть.

– Поздно! – тяжелым голосом проговорил карлик Авварон. – Теперь уже поздно. Никогда не следует раскачивать маятник, не зная, как его потом можно остановить. Пошли?

Иван поднял голову.

– Пошли, не то упустим момент и придется долго выжидать. А мне нельзя выжидать. Для меня в каждом пространстве свой срок... – сказав это, карлик словно бы испугался чего‑то, запнулся. – Но Иван не придал никакой го значения его испугу.

Иван уже стоял на ногах. Пошли так пошли!

По кривым осыпающимся лестницам без перил и ограждений они спустились вниз. Карлик Авварон Зурр бан‑Тург семенил впереди, ежеминутно оглядываясь, – постукивая по плитам клюкой, тяжко вздыхая и сопя. Иван шел сзади.

Под черным переливчатым небом было прохладно и ветренно. Поверхность земли стала голой и неприглядной, всю листву сбило к подножию замка и она там лежала грудами, округлыми холмиками.

– Перед рассветом здесь всегда дует, – пожаловался карлик. И указал клюкой направление, – туда. И не оглядывайся. Сейчас нельзя оглядываться, все испортишь!

Иван усмехнулся. Он уже знал, как «не оглядываться».

Но на этот раз карлик, пожалуй, не лгал. Чувствовалось, что он нервничает, торопится. Они миновали заросшие мхом и лишайником руины, освещенные тусклым светом прорывающейся сквозь облака местной луны.