Когда двери зала захлопнулись, миледи Уинифред протяжно выдохнула. Она устало осмотрела молчаливых союзников, пыльные окна и эти серые стены и побрела к столику с позолоченными графинам. Офелия наполнила кубок вином и сделала глоток.

— Алман немного устал, она вновь отпила кислую жидкость, смотря перед собой, но вам об этом знать необязательно, потому я не стану тратить время на объяснения. Вам ведь неинтересно обсуждать короля Вудстоуна, верно, Фархад?

— Верно.

— Наш план провалился, но, к счастью, Вольфман самостоятельно покинул мир, пока вы добирались до Арбора лазурным океаном. Теперь Станхенгом правит речная нимфа.

— А, значит, Станхенгом не правит никто.

— Возможно. Эта девочка совсем юна, но и Вольфман был совсем слаб. Тем не менее, он доставил нам множество проблем, несмотря на свой ужаснейший недуг.

— Если на стороне Станхенга люди Эстофа и его сын проблем у нас прибавится. С недовольством бросила Нириана. Аргон управляет ветром.

— Не нужно повторять.

— То есть вы мне верите.

Офелия прижала кубок к губам и повернулась к уродливой, нескладной женщине.

— А от этого что-то изменится?

— У вас тут принято говорить загадками, ваше святейшество?

— Вся жизнь одна сплошная загадка, Нириана. Королева со стуком отставила свой кубок, затем подошла к вазе с ярко-фиолетовыми монардами и достала несколько штук. В ее глазах полыхнули искры, когда она перевязала их между собой. Аргон, проговорила она, достойный противник?

— Как и Эстоф, он много о себе думает.

— Нам стоит его опасаться?

— После смерти отца он стал новым вожаком клана Утренней Зари. Женщина резко смахнула с лица спутавшиеся пряди. Самого большого клана Дамнума. Она глядела на королеву Офелию и напряженно наблюдала за тем, как та присаживается перед камином и поджигает горсть перевязанных цветов. Сиреневые бутоны задымились. Аргон вор. Он мошенник, но еще он единственный, кто пробирался в лагеря Каменных сердец Вигмана и возвращался оттуда живым. Говорят, он летал за Лазурный океан.

— И что он там нашел?

— Ничего, раз вернулся.

Офелия хмыкнула и поднялась с колен. Она посмотрела на Нириану пронзительным взглядом, улыбнулась и холодно спросила:

— Какой же мне сделать вывод из ваших слов, Нириана?

— Что Аргона стоит опасаться.

— Нет. Королева подошла к гостье, сгоревшие бутоны пылали, словно спички, в ее прытких пальцах. Что Аргона стоит убить.

Нириана застыла. Она сжимала в пальцах рукояти кинжалов и не понимала, как она должна реагировать на слова леди Уинифред. Черная Крыса недовольно прищурилась, не зная, отчего внутри у нее появилось плохое предчувствие. Она не успела сказать ни слова, как вдруг Офелия подалась вперед и прижала дымящуюся горсть монардов к ее лбу.

Нириана закричала, оскалив заточенные клыки, а королева приблизилась к ней почти вплотную и с нажимом процедила:

— Теперь ты мой раб.

Крыса взвыла еще громче, а королева улыбнулась, почувствовав приятное тепло, от которого по всему ее телу расползлись тысячи мурашек. Так он связывался с ней… так он говорил, что она поступает верно, что она на правленом пути.

Нириана согнулась в судороге, а Офелия отдернула руку и со свистом выдохнула. В ее жилах разгорелась лава. Сердце затрепетало. Она посмотрела в глаза гостьи, покрытые белое пеленой, и ровным голосом проговорила:

— Мои мысли твои мысли. Мое слово твой закон.

— Мой закон. Нириана задыхалась. Она будто находилась в трансе. Она смотрела на королеву Офелию, но видела лишь темный силуэт, окруженный огненным кольцом.