Неожиданно Ксеон услышал знакомый голос.

— Один взмах, прозвучал звонкий свист, и второй взмах. Щепки разлетелись в стороны. Идеально острый конец толстой ветви высился над рядом других, заостренных кольев, и на мокром от пота лице появилась улыбка. Все очень просто. Тут главное не торопиться. Целься в самую верхнюю точку и шире разведи руки.

Ксеон вскинул брови и почувствовал, как удивление сменилось недовольством.

На дне рва, вместе с незнакомыми мальчишками, стоял Аргон во влажной рубахе. Он топтался в грязи, взмахивал мечом и искусно заострял концы кольев, словно делал он это всю свою жизнь. Толпа зевак наблюдала за ним с раскрытыми ртами.

— А я не знал, где тебя искать, проворчал Ксеон, приблизившись к краю, как же я не догадался, что ты нашел компанию и набиваешь себе цену.

Аргон посмотрел на друга, прищурившись от солнца, и ухмыльнулся.

— Это же мое любимое занятие.

— Можно тебя. На минуту.

Предводитель передал меч одному из мальчишек, отряхнул руки, рубаху и выбрался из ямы, скорчившись от легкой боли. Раны жгли, но сидеть в покоях Аргон больше не мог. Его люди работали круглыми сутками, а он зализывал ссадины, будто пес.

— Ты все-таки разговариваешь со мной… усмехнулся он, направившись к шатру, где стояли графины с чистой водой и медовухой. Ксеон недовольно последовал за ним. Аргон умылся, облокотился руками о столик и искоса взглянул на друга. Вид у тебя сердитый.

— Вид у меня обычный.

— Впрочем, да. Ты всегда такой.

— Аргон, чем ты занимаешься? Темноволосый юноша недоуменно развел в стороны руки. Сколько причин мне назвать, чтобы ты привел себя в порядок и вернулся в замок?

— А причин много?

— Ты ранен. Нам предстоит сражение, а ты, вместо того, чтобы лечиться, копаешься в грязи и вбиваешь в землю колья. К тому же, как ты выглядишь в глазах Догмара? Он и так не воспринимает тебя всерьез, а ты выполняешь работу, которой занимаются клерки.

— Мне наплевать, как я выгляжу в глазах Догмара.

— А в глазах народа?

— Плохо ты разбираешься в людях, Ксеон, предводитель отпил медовухи и громко выдохнул, отчего у него сильно запершило в горле. Он потер нос, смахнул со лба пот и в недоумении воззрился на друга. Ты паршиво выглядишь. Все в порядке?

— Что сейчас вообще может быть в порядке? Мы на пороге войны. Людей у нас мало, стратегии никакой нет. Эльба едва не умерла. Потерянного наследника мы так и не нашли. Лаохесан возрождается, а это палящее солнце сводит с ума. Ты должен был изучать санов, разве мы не так договаривались? Мое дело сражение с Алманом, твое с Лаохесаном.

— Я искал.

— Но не нашел.

— Сколько можно сидеть взаперти? Аргон сердито свел брови. Я выбрался из этой клетки, потому что там даже думать не получается.

— Ты вожак клана Утренней Зари и не должен копаться в грязи вместе с солдатами и фермерами. Твой отец…

— Мой отец всегда понимал, что он не выше народа.

— Но и не ниже.

Аргон в недоумении посмотрел на друга, нечто в Ксеоне показалось ему совершенно незнакомым. Ксеон всегда пытался его учить. Читал морали и сетовал. Но никогда прежде его не распирала странная надменность и высокомерие.

— Если ты считаешь, что меня не волнует происходящее ты ошибаешься, наконец-то процедил Аргон и серьезно взглянул на друга. Я делаю все, что от меня зависит.

— Этого недостаточно. Бросил Ксеон.

— Вот как.

— Ты тратишь время, которого у нас нет.

— Да. Я трачу время. Поэтому, если ты не против, я вернусь к работе.

Ксеон растерянно прищурился, а Аргон уже повернулся к нему спиной и поплелся к раскопанным рвам.