— Нет. Там был еще один проход, длинный коридор, окруженный лианами. Он ведет к пещерам. Наверное, через него проходят речные люди. Воды там примерно по пояс.

— Пройти пешком сможем?

— Думаю, да. Аргон шмыгнул носом, с прищуром оглядывая местность. Проблема в том, что этот десятиметровый коридор усеян всякой дрянью. Я не подлетал близко и все равно увидел сплетенные в клубок змеиные спины. У меня есть идея, как нам пройти без потерь, но прогулка предстоит не из приятных.

— И потому мы принесли с собой это, Ксеон вынул из ножен широкий клинок, и на его лице появилась самодовольная ухмылка. Сработает, если быстро реагировать. Разве папа не учил тебя отрубать змеям головы?

— Мой отец учил меня избегать кровопролития.

— Ну да, прыснула Нуба, Эстоф подарил тебе нож, на какой день рождения?

— На пятый, кажется, ответил за друга Ксеон. Т ы возился с ним, как с игрушкой.

— Уметь пользоваться клинком и использовать его разные вещи, болваны. Мой отец говорил, что учит меня обращаться с ножом, чтобы я управлялся с ним правильно.

— То есть отрубал головы тем, кто тебе не по нраву.

— То есть спасал свою жизнь, а не лишал жизни кого-то. Аргон отмахнулся. Друзья улыбались, искоса поглядывая на него, а юноша отвернулся. Он умел убивать, но никогда не хвалился этим. Клинок оберегает, а не атакует так говорил отец, и Аргон верил ему.

Юноша стянул кожаные ремни на груди и поправил клетчатую накидку. Его взгляд устремился на болота. Пройти топи в одиночку сложно, однако, челюсти неприятно свело. Возможно, ему не стоило полагаться на чью-то помощь, ведь она дорого могла обойтись. Аргон посмотрел на Нубу, она проверяла стрелы в колчане Ксеона. На ней висела одна из самых толстых медвежьих шкур, которую им доводилось выкрасть. Пот скатывался по ее смуглому лбу, а она шкуру не снимала. Наверное, она напоминала ей о доме, и о том, кем она там была. Поговаривали, что они с Нубой были родственниками. В ее жилах, как и в его, текла кровь летающих людей. Быть может, ее отец приходился Эстофу братом.

— Змеиными жрицами становятся только женщины, осторожно протянул Аргон, его губы тронула легкая усмешка, может, последишь за птицами?

— Ты в промежность надумал получить?

— Милая, ты всегда считывала мои мысли.

— Не зли меня. Девушка сдула пыль с наконечника стрелы и посмотрела на Аргона. Может, сам за птицами присмотришь, пока мы с Ксеоном обо всем не позаботимся?

— Ты ведь у нас плавать не умеешь, улыбнулся Ксеон, а повсюду болота.

— Иногда я жалею, что я обо всем вам рассказываю.

Аргон вытащил клинки, а Ксеон посмотрел на подругу. Они знали, что Аргон не мог иначе. Они дружили с рождения. Аргон научил Ксеона воровать, а Аргона ловкости рук научила Нуба. У них сложилось крепкое трио, которое то уважали, то осуждали в деревне. Неизменным оставалось лишь количество человек, количество клинков и количество острых подколок, которые они отпускали друг о друге.

Когда троица пустилась в путь, солнце оказалось в зените, а над болотами появилось черное облако, испускающее ядовитый, отвратительный запах, похуже тухлятины. Ксеон с осторожностью ступал по сухим холмикам и следил за спиной Аргона. Предводитель не мог идти позади, он всегда вел людей за собой, даже если в этом не было необходимости. Ксеон изучал бурлящее болото пронзительным взглядом, сжимал в пальцах меч и думал о том, как возвращается к птицам, чтобы поскорее покинуть проклятую землю.

— Может, нужно было обратиться за помощью к Атоллу Полуночному? Спросила Нуба, нервно оглядываясь. Болото шипело, двигалось, наводило ужас.

— Он бы не разрешил нам навестить их сгнивших предков.

— Каких еще предков?

— После смерти женщин королевской крови относят сюда.

— Откуда знаешь? Нахмурился Ксеон.