Пол Андерсон. Буря в летнюю ночьДатчанин Хольгер - 2
Глава 1ГРОМ И МОЛНИЯ. ВЕРЕСК В ОГНЕ
День был унылым и мрачным; противостоящие друг другу армии время от времени обменивались пушечными выстрелами. Но в остальном было тихо, словно и не шла война. Сначала принц Руперт ждал йоркширцев; потом он ждал наступления утра, чувствуя усиливающийся голод и мучаясь воспоминаниями о поражении. К вечеру небо затянули иссиня‑черные облака. Холодный ветер завывал и хихикал в кустах. Сумерки прорезали вспышки огня. «Теперь Господь пустил в ход собственную артиллерию», – мелькнуло в мыслях Руперта. Но вот сквозь вой ветра донесся другой звук – более глубокий и резкий. «Круглоголовые начали артобстрел. Похоже, решили, что шторм – добрый знак для них». Принц пришпорил коня и поскакал вдоль рядов своих кавалеристов и мушкетеров в поисках нужного ему человека. – Ветерок пахнет дракой! Эй, капеллан! – окликнул Руперт. – Пора прочесть молитву. – Ветер заглушал его слова. Развернув коня, чтобы отправиться обратно, принц сухо добавил: – Мы должны сделать все, что в наших силах. Когда Руперт вернулся на командный пункт, его пес выбежал навстречу и, обнюхав башмаки принца, с жалобным видом завилял хвостом. Принц наклонился и погладил большую белую голову. – Ну‑ну, Бой, – пробормотал он, – ну‑ну, успокойся, старина. За три года нас все‑таки не разбили. Но тут же душу Руперта пронзила боль. «Однако под Эйлсбери я не решился атаковать и при отступлении потерял четыре сотни человек – в снегу и на переправе… да, тогда была скверная погода – и сейчас тоже». Началась служба. Принц, сняв шлем, положил его на седло. Белый плюмаж, эмблема Руперта, смутно виднелся в полумраке, вспыхивая лишь при свете молний. Принц едва слышал слова короткой молитвы: «…Великий Создатель, он знает, и Израиль будет знать; и Он убережет нас от бунта и от нарушения Божеских законов, ныне и присно…» Мысли Руперта постоянно возвращались к полю битвы. Принц возглавлял Спасателей, расположенных слева, его отряд скрывался среди рвов и густых живых изгородей. Всадники Горинга находились на правом фланге. При свете вспышек там поблескивали кирасы, смутно виднелись светлые гривы коней, замершие в неподвижности копья и мушкеты. А за ними, как живые, притаились длинные стволы пушек; запальные шнуры, словно факелы, трепетали в руках солдат. Дальше белесой массой толпились Йоркширские Овечки. Всадников Бирона и ирландцев, стоявших в арьергарде, почти не было видно. Руперт посмотрел в ту сторону, где располагались враги. Они занимали плавно вздымающийся склон холма, спрятавшись среди ржаных полей, почти уже готовых к жатве в тот момент, когда англичане, восставшие против англичан, принялись топтать их. Бунтовщиков поддерживали союзники – шотландцы; Руперт со своим отрядом стоял как раз напротив кавалерии пресвитериан. Левее, у подножия Фэрфакса, находились конники конгрегационалистов. Разведчики сообщали, что главной надеждой пуритан был отряд, возглавляемый самим Оливером Кромвелем… В сумерках Руперт мог разглядеть не слишком много. Возможно, бунтовщики и были вооружены хуже, чем королевские части, но зато их было слишком много. Принц вздрогнул. – Похоже, Круглоголовым ожидание на руку, – пробормотал он, не сознавая, что говорит вслух. – Холодная игра холодных душ… – Ну, вы их переиграете, – послышался рядом голос, произносивший слова протяжно, на южный манер. Обернувшись, Руперт увидел оборванного тощего всадника на таком же тощем коне. – Потише, Уилл, служба идет, – сказал он, но тут же спохватился. – Впрочем, она уже кончилась. |
