Начальники уселись на веранде и принялись составлять программу состязаний.

– Борьба, – сказал центурион. – Это обязательно. Без борьбы что за Игры? Подполковник посопел.

– Бокс, – в свою очередь предложил он. Учитель рисования перевел.

– Ку‑лаш‑ки? – по‑русски переспросил римлянин. – Бон! Со си бон! Занятие, достойное воина, хотя и придумано греками!

Бег тоже не вызвал особых разногласий. Небольшие споры вызвали соревнования по стрельбе из лука. Птолемей Прист настаивал на включение этого вида в Игры, особо упирая на то, что стрельба из лука для римлян является развлечением, а не предметом профессионального мастерства. Дыряев резонно возражал, что для его милиционеров луки такая же экзотика, как для римлян капканы на зверя. Возможно, что именно это неожиданное и необычное сравнение произвело на центуриона определенное впечатление, и он согласился на то, что легионеры будут стрелять из луков, а милиционерам будет разрешено использовать более традиционные для них пистолеты Макарова.

– Гири, – предложил подполковник. – Выжимание по количеству раз Будет сразу видно, кто сильнее. Или ты боишься, Птолемей?

– Римский солдат ничего не боится, – с достоинством сказал тот. – Римский воин сильнее всех в мире!

– Значит, записываем гири, – подытожил начальник милиции.

– Прыжки в длину, – предложил Птолемей Прист. – Я предлагаю прыжки в длину и метание диска. Молотки у вас слишком легкие, а копье – это детское развлечение. Согласен, Федор?

– Согласен, – покладисто кивнул подполковник. – Ну и в конце – футбол. Так сказать, «Скуадра Адзурра» против «Бузулуцких коршунов». Я, конечно, не Бесков, но без финального футбольного матча нам не обойтись. Вы – ребята крепкие, тренированные, сыграетесь быстро. Но ты, Птолемей, поверь – ничто так не украшает состязания, как финальный футбольный матч! Согласен?

– Кто такой Кубэртен? – спросил центурион. – И что это за состязания в футболе? Мы деремся на мечах или на ку‑лаш‑ках?

– Да нет, в этом матче пузырь ногами пинают, – сказал подполковник. – Главное в футболе – это забить гол.

Птолемей Прист немедленно продемонстрировал неплохое знание местного жаргона:

– Пу‑сырь? – понятливо и выразительно щелкнул он себя пальцем по кадыку.

– Это вечером, – сказал Федор Борисович. – Ты переведи ему, Степан Николаевич. Сначала – Игры, а отдых потом. Когда начнем Игры – с обеда или следующего утра?

Птолемей Прист пожал плечами.

– Зачем же начинать тяжелое дело с обеда? Вначале надо жертвы богам принести – Юпитеру, Вулкану или, скажем, Весте. Потом гаруспики по внутренностям погадают, будут ли Игры удачливыми, а потом полагаются национальные пляски. Все, Федор, затянется до позднего вечера. Зачем же – с обеда? С утра и начнем!

Подполковник Дыряев внимательно выслушал переводчика.

– Оптимист! – саркастически заметил он. – Он думает, что личный состав до утра дотерпит! Конечно, где ему знать, что его легионеры вина уже вообще не принимают, а разбавленного – в особенности. Поутру они все уже ноги с трудом волочить будут, а уж гири им вообще неподъемными покажутся!

– Риксиа? – удивился центурион, и Федор Борисович понял вопрос без перевода.