|
По моим прикидкам, их уже давно больше трех тысяч, а когда тюльпан сажаешь, его вообще не видно, листья отмирают, в земле остается только луковица Поэтому она и помечает, где какого цвета. Таких использованных ручек у нее около миллиона, ну, может, чуть поменьше, разных цветов. Она втыкает их в нужное место и все цвета помнит. Может забыть, как сорт называется, но не цвет. Желтый стержень означает желтый, белый — белый, а голубой может значить тоже белый, но другого типа, или вообще фиолетовый, оранжевый, розовый… Скорее всего что-нибудь из розовых, так как розовых ручек мало, а тюльпаны у нее разные, от бледно-розовых до почти черных. А кроме того, пятнистые, попугайные, двуцветные и черт знает еще какие. Она всё сажает и сажает новые, такое впечатление, что Голландия на нее одну работает. Выглядит это, конечно, потрясающе, я на фото видела. Алиция сказала, что убьет всякого, кто заставит ее уехать из дому во время цветения тюльпанов. Раз или два такое случалось, так она с трудом пережила, что не насладилась видом любимых тюльпанчиков, и заявила, что больше такого ни за что не допустит. Она делает снимки всей этой красоты, а когда тюльпаны отцветают, сидит, просматривает фотографии и млеет от счастья. Пиво будете?
В горле у меня пересохло, так как я очень торопилась выложить все поскорее, пока не вернулась Алиция. Зачем ей еще одна постоялица, кондрашкой хваченная? Я поднялась, достала из холодильника пиво, открыла и потянулась за сигаретами. Юлия от пива отказалась, но мой рассказ выслушала с огромным вниманием, чтобы не сказать с жадным интересом. — Говорила я ей, чтобы не шариковыми ручками, а чем-нибудь другим пользовалась, — продолжила я свою лекцию. — Ведь любой прямоходящий идио… То есть, я хотела сказать, — вежливый энтузиаст может набрести на такой ценный предмет, поднять и утащить в свое логово. Так ведь нет, ей ручки подавай, ничто другое не подходит. По большому счету она права, если заменить ручку на что-нибудь, столь же полезное, результат будет такой же, а в абы каких прутиках или палочках она сама запутается. Привязывать же всякие цветные ленточки у Алиции терпения не хватает, да я по собственному опыту знаю, что через несколько месяцев эти ленточки выцветают и толку от них ни на грош Ручки — лучший вариант. — А вязальные спицы? — Их всего четыре цвета. Есть еще детские погремушки — шарик на палочке… Тот же номер, что и с ручками, каждый поднимет и принесет хозяйке: «Смотри, Алиция, что я нашел! Наверное, кто-то потерял…» Думаю, в конце концов она кого-нибудь из этих таскателей прибьет пыльным мешком из- за угла. Может, кофе хотите? — Кофе? С удовольствием. А если плакат повесить «Из сада ничего не приносить»? Это же надо, Юлия со мной беседует! Не иначе, какая-то преграда лопнула? Чайник забулькал, воды в нем было маловато, я достала одну из немногих оставшихся чистых чашек, все остальное необходимое для кофейной церемонии находилось на полке над столом, и выставила все это перед гостьей. — Наливайте сами по своему вкусу. А что касается надписи на плакате, то этот номер не пройдет, так как на самом деле мы время от времени приносим из сада разные забытые там вещи. Похоже, единственный способ контроля за растительностью — это фотографии. К счастью, она умеет их делать, и всегда видно, где что торчит. — О, кофе! — оживленно воскликнула Алиция, входя к нам с террасы. — Я бы тоже выпила. Еще одна чистая чашка найдется? — Насколько я понимаю, следы минирования обнаружены? — произнесла я светским тоном и переключилась на посуду. — Из чистого имеются кастрюли и сковородки, но, возможно, пара чашек и отыщется. Воды тебе тоже хватит, а для остальных я еще вскипячу. — Посадки благополучно найдены, — радостно сообщил вынырнувший из-за спины Алиции пан Вацлав. |
