— Нет…

— Да! — настаивал он.

Он открыл ее губы своими, его язык проник ей в рот.

Он был страстным, голодным, переполненным желанием. Марни почти перестала владеть собой. Она напрасно пыталась заставить себя хотя бы не так бурно реагировать на его прикосновения. Было слишком поздно. Их языки встретились, и такой прилив страсти овладел ею, что она чуть не потеряла сознание.

Он отвел руки от ее возбужденных грудей. Марни едва успела перевести дух, как они медленно скользнули вниз по ее телу и властно обхватили ее обнаженные ягодицы. Только тогда, когда он теснее прижался к ней, Марни поняла, что он развязал халат. Она не успела даже испугаться, когда он с силой вонзил свой пульсирующий член между ее возбужденными бедрами.

— Боже мой, — прошептал Гай.

Он стал жарко целовать ее шею.

Ее лицо прижималось к жестким волосам у него на груди. Она попыталась немного прийти в себя и начала глотать воздух, но громкий стук его сердца, который отдавался во всем теле, казалось, лишал ее рассудка. Они слились воедино. Его близость так действовала на нее, что она чувствовала себя как будто пьяной. Его крепкие пальцы не останавливались ни на минуту. Они гладили, сжимали и массировали ее нежное тело. Пальцы Марни сначала цеплялись за его мускулистые плечи, потом крепко обхватили его твердую шею.

Он как бы для пробы пошевелился внутри нее, потом начал сильно содрогаться и остановился. Его дыхание было настолько частым и бурным, что Марни поняла, что он теряет над собой контроль.

— Гай, — умоляюще шепнула Марни.

Она сама не знала, о чем она молила его.

— Не отталкивай меня, Марни, — лихорадочно шептал он. — Я хочу владеть тобой.

О боже! Она опять закрыла глаза. Этого не должно было случиться. Она ведь делала все, чтобы это не случилось. Это всего лишь похоть! — гневно кричал внутренний голос. Обычная неконтролируемая похоть! В последний раз она видела его таким возбужденным в объятиях другой женщины.

— Нет!

Она нашла в себе силы оттолкнуть его. Он был поражен и отлетел назад. Марни дрожала с ног до головы и отвернулась, прижав лицо к двери.

— Почему нет? — прохрипел он. Его голос был таким напряженным, что она едва узнала его. — Ты хочешь меня. Ты никогда не убедишь меня, что тебе не хочется этого.

— Я ненавижу себя за это! — грустно сказала Марни.

Она резко повернулась к нему. Ее глаза блестели от невыплаканных слез и обиды.

— Разве тебе непонятно, как мне горько желать мужчину, которого я собственными глазами видела под обнаженным телом другой женщины?!

Гай смутился, его руки протянулись к ней в жесте отчаяния.

— Нет, Марни, это…

Она снова увернулась от него, руками обхватила свое дрожащее тело.

— Нет, — она прервала Гая, даже не дав ему начать объяснения. — Гай, этот образ всегда будет стоять у меня перед глазами. Ничто не сможет стереть его из моей памяти. Ничто!

Она повернулась и, рыдая, выбежала, из комнаты, как будто бы вновь воочию увидела ужасную сцену и то, что было после нее.

Он вернулся домой почти следом за ней. Марни заперлась у себя в студии и не стала открывать ему, как он ни молил ее об этом. Тогда он выломал эту дверь.

— Разреши мне все тебе объяснить! — переводя дыхание, начал он.

Он чуть не упал, когда крепкая деревянная дверь с выбитым замком с грохотом ударилась о стену.

— Это же вовсе не то, что ж думаешь!

Это был единственный раз, когда она видела его неаккуратно одетым. Он одевался впопыхах и выглядел весьма неряшливо. Рубашка не застегнута на все пуговицы, брюки помяты и без ремня.