— Откуда знаете? И как эти факторы делятся между собой в долевом отношении? — мне правда интересен процент самоубийц, не сумевших устроиться в более перспективном месте.

Где, если верить радужным ожиданиям Хвана, колбаса и булки растут прямо на деревьях.

Возможно, из цифр можно будет вычислить и некоторые интересные моменты и причины.

— Я не веду точной статистики, оно мне не надо, — спокойно парирует старший. — Но я был лично знаком, к-хм, со многими, г-хм, убывшими отсюда. Плюс — имел возможности отслеживать их там. Мне кажется, вы сейчас делаете не те выводы.

— В смысле?

— Вы пытаетесь понять, что у них пошло не так. Но вы не учитываете того фактора, что многие из них — наёмные убийцы, отправленные в один конец, исключительно чтоб выполнить один-единственный заказ. Есть и денежные наркоманы, которым помогли связи, родственники, либо родители. И так далее.

Он искренне верит в то, что говорит.

Похоже, доступ к нелегальному способу транспортировки есть преимущественно у незаконопослушных личностей. Отсюда и их проблемы.

— Те люди, которые не смогли устроиться в двойке, не смогли бы устроиться вообще нигде, — подтверждает мою догадку собеседник. — Просто, в силу ряда причин, у них БЫЛА техническая возможность свалить отсюда. Они ею воспользовались, но быть другими людьми не перестали. Как создавали себе проблемы здесь, так и продолжили их наматывать на хвост и там. Они бы нигде долго не протянули, поверьте. Дело не в мире второй категории.

— А что происходит, если в мире второй категории ловят кого-то типа нас? Выходцев из третьей? — по-хорошему, это принципиальный вопрос, с которого надо было начинать.

— Ничего, — снисходительно роняет Хван. — Никому не надо ломать голову, тратить кучу времени и сил, чтобы установить, откуда ты взялся. Это только кажется, что система работает в обе стороны.

— А на самом деле?

— А на самом деле, некий Нильс, предшественник вашей знакомой Джордан Лоу, например, в свою бытность начальником участка тупо игнорировал семь десятых всех запросов по идентификации личности, — вежливо кивает Лян. — А вместо него ответить некому. Физически некому — потому что никто сверху не будет добывать информацию у его подчинённых.

— Почему?

— А зачем лишний раз работать, если можно не работать? Мне кажется, у вас превратное впечатление о добросовестности чиновников иммиграционных служб.

— Э-э-э…

— А идентификация "чистой" личности — именно их компетенция. В принципе, все понимают, откуда вы с высокой степенью вероятности взялись в двойке, — Лян вздыхает и решает объяснить подробнее. — Но ловить вас на слове и доказывать намного дороже, чем не ловить и не доказывать. Если вы возьметесь за ум — ну и живите себе на здоровье!

— А если опять начать куролесить…

— Вас повторно выпихнут в третий мир, по решению суда. Всё как в первый раз. Гуманизм в действии.

— И так что, везде? — м-да, и правда занятно.

— И так везде. Любой мир третьей категории очень неохотно идёт на контакт двойкой. Потому доказать, откуда вы прибыли, часто просто нереально.

Ну, это я как раз могу понять. Банальная зависть.

Когда у нас в своё время в некоторых ковидных госпиталях ввели очень солидную доплату (именно нам нет, но всего в Алмате десятка два ковидников — многим да), я за один день потеряла трех близких подруг.

Нет, мы не перестали общаться. Просто вечером, встретившись после работы, одна из девчонок на радостях заплатила за всех в кафе, потому что её новый оклад вышел в районе шестиста тысяч тенге.

А три одногруппницы так сверкнули злыми и завистливыми взглядами, что лично у меня сомнений не осталось: дружбе конец.