— Уже качал софт раньше?! — неподдельно и явно неприятно удивилась коп. — Тут?!

— Да нет, дома, — русский с досадой поморщился. — И не софт. Понимаешь, у меня на родине есть уголовная статья за превышение пределов необходимой самообороны. По факту, её применяют вообще к любой самообороне. Если на тебя на улице напали, получается очень плохой выбор: или дать себя забить нетрезвой шпане, ну или позволить чего похуже с собой сделать… Или — по-любому сядешь. Как думаешь, что обычно выбирает средний здоровый человек?

— Давай без предварительных ласк, — весело гоготнула женщина. — Говори, к чему клонишь.

— Мне очень не нравится закон, следуя которому, я должен безальтернативно выбирать свою смерть. Мне кажется, такому закону не место в обществе. Соответственно, я буду искать способы его обойти.

— Прикольно, — хмыкнула Лоу. — А знаешь, ты где-то меня впечатлил. Случайно не изучал риторику на досуге?

— Нет. Я врач. Медик, — поправился Щукин. — Там было не до изучения риторики: успеть бы выучить всё по специальности. Тем более что многого в институте недодавали даже из того, что нужно уже сразу после.

— Не слишком ли многому, — она выделила слово вслед за парнем, — тебя научили за такое недолгое время?

— Я и в неучебное время немало читал. Кстати, все личные деньги на старые бумажные учебники уходили… Благодаря им сегодня что-то из себя и представляю.

— Например? — будто между делом поинтересовалась Джордан. — Что за учебники?

— Клиническая патофизиология, — русский, снисходительно улыбаясь сейчас, похоже, не понимал, что ходит по краю. — Клиническая фармакология. Физиологические показатели человека при патологии. Стационарная помощь детям… Могу долго перечислять. Но мы так с тобой и не пришли ни к какому выводу, — всё с тем же выражением лица напомнил он.

— Я с удовольствием сперва выслушаю твои предложения перед тем, как сообщить тебе своё решение, — серьёзно ответила коп.

— А у меня вопрос, переходящий в предложение. Джордан, насчёт того лозунга, про защищать и служить: кому служить? — русский выдержал паузу. — Или чему? — новый товарищ корейца то ли изобразил нетерпеливое ожидание, то ли искренне его испытывал.

— Закон превыше всего, — весело ответила женщина. — Какие тут могут быть иные мнения?

— Может, не надо путать цель и инструмент? — предположил Щукин. — Я, в принципе, это и хотел предложить. Твой закон — это цель или инструмент? И если второе, так что тогда твоя цель? Кстати! — он опять развалился в кресле поудобнее, но теперь Лоу ничего ему не сказала. — Там, откуда я родом, старики говорят: чистыми нужно быть перед богом, людьми, и законом. А у вас здесь, — он обвел взглядом просторное пустое помещение, — законы прямо противоречат интересам людей. И вот теперь мой тебе вопрос, детектив Лоу: а кому служишь ты? И какую сторону выберешь, если придётся выбирать? Людей? Или эти твои правила дорожного движения? По которым мне надо было добровольно задохнуться заживо?

— Манипуляция на троечку. — Коп сверкнула позитивом во все тридцать два.

— Боже упаси, — быстро открестился Щукин. — И в мыслях не имел. Просто я свой выбор сделал тогда, когда жить хотел. А вот ты свой будешь делать прямо сейчас, на моих глазах. А я за этим с удовольствием понаблюдаю.

— Прикольно. — Ровно за секунду выражение лица сотрудницы полиции стало из улыбающегося серьёзным. — А ты не опасаешься вот так, нагло и беспардонно, спихивать меня с верхушки иерархии в беседе? В ситуации, когда твои яйца в дверях, а двери — в моих руках?

— Э, что за иерархия? — забеспокоился Хван.