— А с меня, стало быть, что? — продолжая изображать дурачка, уточнил вовсе не дурак Моралес.

Да, возможно, у него не было за спиной университетов или хороших школ. Но трусом он тоже никогда не был, как и последним кретином: если его не дострелили в полиции, а потом ещё и удалось спастись с четырьмя пулями в теле, то бояться умереть от каких-то там микробов — вообще верх глупости.

Тем более, говорят, воздух здесь вообще чуть ли не стерильный. Всё-таки большинство людей прибывает через ноль-транспортировку.

Да и Бог не допустит, раз заботился о нём до сего времени, Моралес был верующим человеком.

Кроме прочего, Диего знал, что у человеческого тела есть свои барьерные функции: лейкоциты, фагоциты, ещё какие-то там циты.

Это с пулей в колене организм может не справиться. А уж с той хернёй, что случайно попала в кровь… Как-нибудь перекашляем. Здоровый мужик, не баба.

— С тебя — медикаменты по списку. — Выдала ожидаемое противоположная сторона.

— Можно подумать, я никогда царапин не имел, — снисходительно сообщил он в ответ. — Однако до сих пор жив. Идите к чёрту. — Он без колебаний нажал на разъединение.

Прокрутив по инерции в голове разговор ещё раз, он кивнул самому себе и набрал номер странной пары.

— Да? — на экране возникло лицо Щукина.

Сейчас оно выглядело удивлённым.

— Лично для тебя, русский. Я помню, что ты меня вытащил с того света; именно поэтому ты сегодня живёшь спокойно. — Диего тщательно маскировал торжество, так и норовившее прорваться в его голосе. — Но это только сегодня, потому что позволить жить на своей земле такому бесконтрольному кадру, как ты, я просто так не смогу. Сечёшь? Ты же не считаешь меня идиотом? Ещё и по твоим расширениям надо поговорить. — Латинос многозначительно впился глазами в экран. — Цени: довожу тебе по-хорошему, начинаю с чистого листа. Не ругаюсь, не давлю, просто по дружбе информирую.

— А с чего это земля — твоя? Не много ли за плечи нагребаешь? — видимо, уязвлённый русский решил поиграть.

Зря. Система всегда ломает оппонента-одиночку.

— Зря, — спокойно заметил Моралес. — Разгребусь с нашими делами — буду решать с тобой. Так что ты лучше не меня пугай, а подумай, что в ответ предлагать будешь.

— Ты рамсы не попутал? — брови Щукина поднялись вверх. — Знаешь, скажу, как в одном старом фильме: ты сперва проживи эти пару дней и свои дела, с которыми сейчас разбираешься. А уже потом меня многозначительно предупреждать будешь. Скотина неблагодарная…

Диего молча разорвал соединение, теперь окончательно.

Чтобы не забыть, в общем чате бригадиров он пометил задачу:

"ЩУКИН. 1) ЕГО МЕДИЦИНА — НАША, ЭКСКЛЮЗИВ. ОТВЕТСТВЕННЫЙ ФЕЛИКС… 2) ЕГО РАСШИРЕНИЯ — ПОНЯТЬ, КАК ОН МЕНЯ СВАЛИЛ? ОНИ ТОЖЕ ДОЛЖНЫ БЫТЬ НАШИМИ, ТОЖЕ ЭКСКЛЮЗИВ… ЕСЛИ УПРЁТСЯ, НЕ ЦЕРЕМОНИТЬСЯ…"

Глава 18

— Вот же мудель! — чуть более эмоционально, чем обычно, принялся разоряться Щукин после того, как Моралес нажал отбой. — А ведь этого уже и не вылечишь! Нет, ну не гадёныш, а?!

— Не понял?

— Труба мужику. — Виктор озадаченно потёр затылок. — И ведь не убедишь никак кретина. Ёлы, что же делать?..

— Ему точно труба?

— Без вариантов. Точнее не бывает, можешь засекать: максимум трое суток.

Сейчас новый товарищ был впервые действительно подавлен за всё время их знакомства.

— А как это будет происходить? — ДжоЧже неожиданно для себя испытал неуместный в этих обстоятельствах азарт.

— Жар, высыпания.