С содроганием она подумала о том, что будет, если снова заговорит об этом. Как теперь Найджел отнесется к ее словам? Так же, как и в прошлый раз, когда обвинил ее в том, что она готова опозорить единственного брата, лишь бы оправдать свое развратное поведение?

А что же Тэдди? Тэдди умолял ее молчать, ни звуком, ни полунамеком не признаваться в ужасной правде. Даже ради собственного счастья! «Я обо всем расскажу Кэтрин. Разве я смогу промолчать? Да никогда! Иначе я просто не смогу жить в мире с самим собой!..»

Эти слова навеки запечатлелись в ее сердце.

Потому что, вопреки мольбам брата и уже не заботясь о судьбе его брака, она попыталась спасти себя и рассказала правду Найджелу. :

Но он отказался поверить ей. Потому что Тэдди был в глазах семейства Скленнерд идеалом верного супруга. Значит, она, Джессика, — грешница и предательница.

И едва ли мнение Найджела переменится только потому, что он не в состоянии игнорировать ее сексуальную привлекательность. Он все равно будет ненавидеть ее постоянное присутствие в его жизни, никогда не сможет доверять ей и, возможно, даже начнет использовать секс в качестве наказания.

Итак, что же ответить ему? «Поверь мне, что я сказала тогда правду про Тэда, и я обдумаю твое предложение»? Или…

— Нет! Мой ответ — нет! — заявила Джессика, повернулась и снова вошла в ванную, на сей раз закрыв дверь на замок. А потом бессильно сползла на пол, закрыла лицо руками и расплакалась.

Потому что знала: несмотря на свою решимость, она была всего в доле секунды от того, чтобы замарать имя погибшего брата, и чуть не потребовала, чтобы Найджел заново выслушал и поверил ей. Ведь теперь у нее даже есть доказательства. Не здесь, конечно, а дома, в Нью-Йорке.

Найджел стоял ошеломленный этим коротким, но твердым отказом. Но очень быстро потрясение стало проходить, сменяясь гневом.

О чем он думал, ставя себя в такую нелепую ситуацию?

Следующей была мысль: «Да что она воображает о себе? Как смеет отвергать такое великодушное предложение? Должна бы почитать необыкновенной удачей, что он вообще снизошел до нее. Неужели искренне полагает, что ему доставляет удовольствие соединить свою жизнь с темноглазой ведьмой, вечно косящейся на других мужчин?».

Но она носит его ребенка — он уже каким-то образом принял это за свершившийся факт, — и если считает, что ей удастся улизнуть, прихватив этого ребенка с собой, то жестоко ошибается.

Найджел резко повернулся и вышел из ее спальни. Оказавшись в своей собственной, он прошел в примыкающую к ней ванную, пустил горячую воду и встал под тугие струи, обдумывая следующий шаг.

Наконец пришло мгновение, когда его гнев остыл и он снова начал думать как разумный человек. Итак, что он, к дьяволу, собирается сделать со своей жизнью, раз снова хочет связаться с коварной изменщицей? Что его ждет в таком союзе?

Доверие? Да никогда! Джессика права: он не сможет спокойно выпустить ее из поля зрения даже на несколько минут. Неужели он намерен провести оставшуюся жизнь, постоянно терзаясь подозрениями, когда ее не будет рядом?

Нет, безусловно нет.

Естественно, доверять ей невозможно.