-  Нет, - категорично сказал я, - чтобы служить Богу, нужно иметь призвание, а ваша тетка пошла служить не Богу, а спряталась в монастыре от жизни.

    Моя немудрящая сентенция произвела на слушателей такое впечатление, что у нас за столом наступила напряженная тишина. От женщин в эту эпоху ожидались только сентиментальные вздохи, а никак не собственные суждения.

    -  Наверное, это очень тяжело всю жизнь прожить в молениях и посте, - прервал паузу Аркадий и посмотрел на меня с опаской, как бы я опять не сказал что-нибудь слишком «умное».

    Я на этот раз скромно промолчал.

    -  Я слышал, что недавно император разрешил открывать новые монастыри, - сказал Полибин.

    О том, что существуют какие-то ограничения в этой области, я слышал впервые. О том, что Петр I смотрел на монахов как на людей, которые «поедают чужие труды», от которых являются, сверх того, «забобоны, ереси и суеверия», я знал, но что и некоторые его наследники притесняли монастырскую братию, слышал впервые.

    Поручик рассказал, что к царствованию Екатерины II в России было немногим больше тысячи монастырей, она же ввела «штаты», говоря современным языком, квоты, и число монастырей значительно уменьшилось. Здания закрытых монастырей обращались в казармы, госпитали и т. п.

    Новые монастыри строились только с высочайшего разрешения. Число монахов во многих монастырях вследствие скудности их средств не увеличивалось и даже уменьшалось, часто не достигая цифры, положенной по штатам.

    Естественно, что ненавидящий маменьку Павел I смягчил ограничения и Указом от 18 декабря 1797 года было разрешено отводить монастырям по тридцати десятин земли, по мельнице из казенных оброчных статей и рыбные угодья.

    Мне все это было слушать любопытно, но Аркадий и Юлия заскучали, и Александр перевел разговор на более общую тему. Думаю, нетрудно догадаться, что он коснулся любви.

    Теперь наши спутники оттянулись по полной программе, задуривая головы бедным девушкам. Правда, получилось у них это не очень успешно. Юлия была «профессионалом» в интимной области и знала ее не только теоретически, а на практике, ну, а мне устаревшая восторженная мужская романтика была неинтересна.

    -  Пожалуй, нам пора идти спать, - сказал я, когда разговор из абстрактного начал делаться конкретным, с намеками на нежные чувства, которые вызвали у наших новых знакомых очаровательные барышни.

    Юлия недовольно взглянула на меня, Аркадий надулся, а поручик Полибин тотчас вскочил из-за стола. Однако если бы я знал, какие испытания готовит мне предстоящая ночь, то вряд ли так торопился бы прервать вполне невинный ужин.

    Когда мы вернулись на почтовую станцию, оказалось, что ночевать на ней намереваются несколько компаний путешественников, задержанных полицией с выездом из Санкт-Петербурга и вынужденных остановиться на ночлег вблизи города. Это обстоятельство встревожило меня только тогда, когда выяснилось, что помещений для ночевок на станции всего два, и в одном будут спать мужчины, в другом женщины,

    -  Что делать? - с шепотом спросил я Юлию, когда мы зашли в спальное помещение наполненное дамами, в разной степени избавленными от одежды.

    -  Придется нам лечь вместе, - лукаво сказала она, смеющимися глазами глядя на мою растерянную физиономию.

    -  При чем здесь ты, как мне раздеваться при них? - я кивнул в сторону присутствующих здесь дам.

    -  Загородимся ширмой, - ответила моя раскованная спутница.

    В ответ я только хмыкнул.