-  Все хорошо, - ответил я, - мне нужно переодеться, платье совсем порвалось.

    -  Это что за деньги? - спросила Юлия, совсем другим тоном, удивленно глядя на пачки ассигнаций и мешочки с монетами, которые мы разбросали, освобождая для любви стол.

    -  Их, - кивнул я на труппы разбойников. - Потом поделим.

    Чтобы ни у кого не возникло соблазна, я положил ценности назад в сундук и закрыл крышку. Юля безучастно сидела на перевернутом хозяйском кресле. Когда я ее позвал, она, словно очнувшись, вскочила на ноги.

    -  Она меня чуть не убила! - сказала девушка, со страхом взглянув на мертвую стряпуху.

    -  Чуть не считается, - ответил я. - Пойду, переоденусь.

    -  Я с тобой!

    Мы вышли из дома во двор. Наших спутников около дома видно не было, и мы пошли на зады усадьбы к конюшне и каретному сараю. Там, на задах, в мягкой земле крестьяне копали яму под наблюдением обоих офицеров, сидящих на завалинке. Яма была уже глубокая, но видимо не устраивала землекопов, и они продолжали выбрасывать влажную супесь на бровку могилы,

    -  Мария, что с вами случилось! - воскликнул Аркадий, вскакивая при нашем приближении. - На вас напали?!

    -  Да, - безразличным для влюбленной тоном, ответила она, глядя почему-то не на прапорщика, а на перемазанных землекопов.

    -  Кто!

    -  Стряпуха сошла с ума и чуть нас не зарезала, - ответил я вместо куртизанки.

    -  Марфа всех жалела, - откликнулся из ямы Митя, - ей без братии не жить!

    Удивительно, но теперь он почему-то не выглядел таким тупым увальнем, каким показался мне в тереме.

    -  Она вам не навредила? - продолжил переживать Семидольный, глядя исключительно на Юлию.

    -  Нет, все обошлось.

    -  Пожалуй, хватит копать, - сказал Иван, оглядев яму.

    -  Пожалуй, - согласился с ним поручик.

    -  Где наши вещи? - спросил я вылезающего из ямы Ивана. - Мне нужно умыться и переодеться.

    -  Да здесь, в каретном сарае, в сундуке, - ответил он.

    -  Умыться можно в бане, - добавил Митя, показывая на бревенчатую баньку стоящую здесь же на задах, только в другом углу подворья.

    -  Я с тобой! - излишне горячо воскликнула Юля.

    Я пошел в каретный сарай, оставив остальных разбираться с похоронами. Внутри довольно большого, с высоким потолком помещения стояли две дорогие кареты с застекленными дверцами и наша коляска.

    Сундук оказался на своем месте, с неповрежденным замком. До него у разбойников не дошли руки. Я его открыл, и мы с Юлей взяли свежее белье и платье. Потом отправились в баню. Горячей воды там, естественно, не оказалось, мы помылись холодной и вернулись в дом.

    Пока «барышни» занимались туалетом, мужчины переносили убитых в могилу. Работа была грязная и тяжелая. Особенно досталось Полибину с его вытянутыми на дыбе сухожилиями. Он казался вялым и бледным, только что не падал в обморок. Аркадий уже отошел и даже пытался помогать закапывать яму. Дело близилось к вечеру, и нужно было торопиться засветло замести следы.

    Когда все было кончено, я сам сходил проверить, видны ли следы могилы. Как и предполагалось, над ямой возвышался аккуратный холмик. На ней не хватало только креста с надписью. Пришлось заставить соратников разбросать землю и утрамбовать яму.