-  Ну.

    -  Из Захаркина?

    -  А ты меня откель знаешь? - с подозрением поинтересовался он, видимо напуганный предупреждениями о городских жиганах.

    -  А я братца вашего барина казачок, - нахально соврал я, не отвечая на его вопрос.

    -  Это какого такого братца? - продолжал сомневаться он.

    -  Алексея Григорьевича, того, что тебе сладкую смолку подарил.

    Лицо мальчика расплылось в улыбке.

    -  Знаю Алексей Григорьича, хороший барин, добрый. А сам он где?

    -  Он по делам уехал, а мне велел самому в Захаркино добираться.

    -  Так поехали с нами. Мы завтрева возвертаться будем, - по-простецки предложил Архипка.

    -  Да, ну! - обрадовался я. - Так-таки, завтрева!

    -  В точности завтрева. Мы в Шую, - он с удовольствием выговорил заковыристое название, - лен привозили продавать, а завтрева обратнова едем. Пошли, я тебя нашему приказчику предоставлю.

    -  Пошли, - согласился я. - А ты чего здесь высматривал?

    -  Да вона, - смущенно кивнул на сладости Архип, - я ентова у себя в деревне отродясь не видел.

    -  Ну, такого добра в городе много, хочешь, угощу?

    -  Не, - засмущался он, - они денег стоят.

    -  Мне Алексей Григорьевич деньги оставил и наказал, коли, тебя встречу, чтобы непременно конфектов купил.

    -  Право?! - раскрыл он от удивления рот. - А почем он знал, что ты меня встретишь?

    -  Видать, откуда-то знал. Не наше дело в барские затеи мешаться, - сказал я и купил ему несколько «конфектов» самой заковыристой формы.

    Архип окончательно засмущался, но против подарка не устоял.

    Мы отправились на постоялый двор, в котором остановились захаркинские крестьяне. По дороге парнишка, уже как своему, рассказывал не интересные мне деревенские новости и благоговейно облизывал копеечный леденец.

    -  А кличут-то тебя как? - запоздало поинтересовался он.

    -  Абдулкой, - машинально назвал я первое пришедшее в голову татарское имя, потом поправился для простоты восприятия. - Можно и Сашкой звать.

    -  Ну, Сашка, так Сашка, - обрадовался мальчик, которому татарское имя было слишком непривычно.

    Постоялый двор оказался из самых дешевых. Обозные крестьяне сидели за общим столом и пили слегка подкрашенную горячую воду, - входящий в моду чай. Кое-кого я помнил в лицо, приказчик же был мне не знаком.

    Я поклонился честной компании и пожелал «хлеба-соли». Мужики меня внимательно осмотрели и только после этого вежливо поблагодарили.

    -  Ты кто есть такой? - спросил приказчик, как самый главный в группе.

    Вместо меня ответил Архипка:

    -  Это барина нашего, Сашка, братца Лексея Григорьича, казачок.

    -  Какой такой казачок? - не понял приказчик.

    -  Я слуга брата вашего барина, Алексея Григорьевича, - перевел я на понятный язык рекомендацию парнишки. - Архип мне сказал, что вы возвращаетесь в Захаркино. И мне нужно туда же, с письмом к Антону Ивановичу.

    Имя отчество помещика произвело на приказчика впечатление, и настороженность на его лице исчезла,

    -  А как ты в Шуе оказался? - уже благожелательно спросил он.